— И все-таки чин, должность имеют значение, — мечтательно улыбнулась Нина и отложила в сторону рукоделие. — Что ни говори, а приятно нам, женщинам, когда мужчина имеет не только вид, но и вес в обществе. Ну, что ты на меня смотришь так? Ведь вес в обществе не у каждого. А у того, у кого он есть, значит, и ум и деловитость налицо. Вот и выходит, что не на чин женщина смотрит, а на деловую сторону человека.
И в памяти Нины пронеслось далекое. Она с подругой идет по шоссе… Вдруг блестящая новенькая машина останавливается, поравнявшись с ними… Вежливое приглашение. Они сели… «Что говорить, симпатичнейший был этот Федор Иванович, начальник треста или даже главка. Да, конечно же, главка!»
Нина снова взялась за рукоделие… «Впрочем, очень хорошо, что я вышла замуж все-таки за Максима. Он тоже становится видным человеком, потом, не отнимешь у него приятной наружности и молодости. Нет, конечно, я по-настоящему люблю Максима». А вслух она проговорила:
— Хочу для Максима вышить косоворотку, василек с колосьями — сочетание поразительное.
Мария Андреевна просияла:
— Вышей, Нинушка, ему рубашку, вышей. И брось ты этого попугая, успеется.
Пришли с прогулки отец с сыном, оба веселые. На бледном после госпиталя лице Говорова — слабый румянец.
После обеда, когда Мария Андреевна вышла зачем-то во двор, Говоров сказал жене:
— Я с тобой хотел серьезно поговорить, Нинуся, — он взял из ее рук вышивание. — Будет рукодельничать, отдохни. Одной диванной подушкой больше — меньше — какая разница?
— Тебе не нравится мое увлечение вышиванием? А я думала, наоборот. Почти все жены офицеров здесь, в Канаше, посещают кружок художественной вышивки… Чудно вышивают. А тебе вдруг не по душе, это пришлось, — она полола плечами.
— Мне никакого дела нет, милая, до чужих жен. Я считаю, что у тебя… интересы… — он помолчал, разгладил Нинину вышивку на столе, задумчиво заметил: — Попугай получился неплохой, только в глазу сделай точку, а то он слепой.
Свернув вчетверо рукоделие, отодвинул от себя, повернулся к жене.
— Прости, Нинуся, но я тебя по-дружески пробрать хочу. Ты молодая женщина, нужно какую-то специальность приобрести… Дело тебе нужно, пойми это! Можешь пойти работать, учиться. Лучше, по-моему, учиться пока. На курсах ли, в институт… — Максим Андреевич взял руку жены, потерся о нее подбородком: — Не колется? Пора бриться…
Нина молчала.
— Ну, так как ты думаешь?
Нина чуточку задумалась, а потом решительно сказала:
— Я буду учиться, Максимчик! Я ведь в школе чудно училась. У меня грамот с полдюжины хранится…
Максим Андреевич обрадовался:
— Вот и договорились! Так заседание наше и решило: учиться.
Веселый, с высоко поднятой головой, он прошелся по комнате и снова остановился перед женой.
— А теперь нам предстоит решить вопрос — видишь, какой у меня официальный тон — кем быть? На кого учиться?
Нина загадочно улыбнулась:
— А я, пожалуй, уже решила. Буду преподавателем.
— Если так, то совсем хорошо. По рукам, Нина Семеновна… Маша, где ты? Давайте по этому случаю разопьем бутылочку портвейна. По-моему, не грешно? За будущего преподавателя!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Прошел еще один год.
Близился победный для нашего Отечества конец войны. Радостно и весело было слушать сводки Совинформбюро о положении на фронте.
Весна. Апрель. Кто-кто, а студенты особенно чувствуют приближение весны. На скамейках институтского двора там и тут молодежь. Из окон общежития торчат голые спины ребят. Взобравшись на подоконник, в одних трусах, студенты принимают ранние солнечные ванны.
Однажды утром в комнату девушек без стука, с шумом ворвались полуодетые ребята. Девушки не успели рассердиться на вторжение, так как по всем коридорам и комнатам неслось одно радостное, счастливое, мощное:
— Победа!
— По-о-бе-да!
Это было 9 мая — исторический день. Девушки и юноши пели, и среди других голосов слышался голос Лизы Дружининой.
А вечером, когда все песни уже были перепеты, когда дружными, жизнерадостными стайками исхожены главные улицы столицы, Лизе сделалось грустно.
Почти все подружки ждали с фронта кого-нибудь. Некого было ждать Лизе. Потихоньку она всплакнула об Юре Шатрове.
Но грустить было нельзя. Близилась ответственная преддипломная практика. А потом каникулы. Урал. Можно себе представить, как прыгает сейчас Иринка от радости. Да и мама, наверное, теперь душевнее с дочерью станет. Иринка заканчивает нынче десятый класс. Куда пойдет учиться ее вострушка-сестра? Ой, только бы она замуж не выскочила! Яков Шатров вернулся домой еще полгода назад. Иринка что-то подозрительно молчит, на вопросы о нем не отвечает.