— С поезда ровно идете… а что-то совсем с другой стороны?
— Вы правы, с поезда, — согласился он, — и совершенно верно — с другой стороны… Болотом шел…
— Заблудились?
— Нет. — Он остановил на Анне Федотовне зеленые глаза. — Сам решил пройти так… — и улыбнулся чему-то. — Хорошая у вас здесь залежь. Богатейшая!
Анна Федотовна показала на дом, где помещалось управление.
— Вот мы и пришли, в разговорах-то… Сюда вам…
— Спасибо!
Анна Федотовна помедлила:
— У нас, что ли, работать-то будете?
— У вас… — охотно ответил он, приветливо глядя на Анну Федотовну и любуясь строгой увядающей красотой ее. — Главным инженером к вам послали… Посмотрим, что из этого получится.
В это время из управления вышел Шатров. В комбинезоне он казался еще более громадным. Анна Федотовна сказала:
— Принимайте-ко долгожданного.
— Неужто… главный? — под густыми пышными усами Шатрова затеплилась радостная улыбка. — Познакомимся! — Он протянул широкую ладонь: — Шатров — багермейстер.
— Говоров, — пожимая руку, ответил главный инженер.
— Вот вас-то нам как раз и недоставало! — Степан Петрович смотрел на Говорова добрыми умными глазами. — С дороги-то, поди, проголодались? Давайте-ка зайдемте в нашу рабочую… Вот она — рядом.
В столовой, отдавая гардеробщице плащ, Говоров спохватился:
— Извините, пожалуйста, но попрошу… там бутылочка в кармане.
Шатров смущенно закашлялся: «Э, худо дело. Руководящая-то единица, кажется, со слабостью к спиртному…»
А Говоров извлек из кармана пол-литровую зеленоватую бутылку, посмотрел на свет:
— Живы, малявки! Пожалуйста, — снова он обратился к гардеробщице, — полстакана сюда воды, только не очень холодной, если можно. И, обернувшись к недоумевающему Шатрову, пояснил: — Для сынишки… В поезде купил у одного зоолога… Живородящие рыбки. В детстве я ими до умопомрачения увлекался — об уроках забывал.
— А я больше по голубиной части действовал, — пробасил Шатров и гостеприимно потянул Говорова к столику: — Вот давайте сюда. Присаживайтесь.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Вот она, Москва осенняя. Она и сейчас хороша. Под скупым осенним солнцем по-прежнему радостно горят рубиновые кремлевские звезды. Серебристо-голубые ели стоят спокойные и строгие. А у дальней стены Кремля, близ Исторического музея, — высокий куст рябины. Листья у нее начинают желтеть. Ярко-красных ягод больше, чем листьев. От тяжести кистей гнутся ветви.
«Сегодня обязательно должна приехать Васса, — вспоминает Лиза, — ее одной нет в нашей комнате».
Лиза ждала Вассу и… боялась встретиться с нею. «Я же теперь не та… Совсем не та…» — шептала Лиза, чувствуя, что вот-вот заплачет. Она слышала перекличку гудков легковых машин, шелест катящихся троллейбусов, возгласы, обрывки разговоров, свистки милиционеров…
Шеренги чугунных столбов с круглыми матовыми фонарями освещали витрины. Над крышами домов в вечернем небе переливались радужные цветные рекламы.
Город жил шумной и многообразной жизнью, а Лиза чувствовала себя выключенной из этой жизни.
«Что делать? Что?!» — в сотый раз спрашивала она себя. Хотелось поговорить с близким, родным человеком, раскрыть душу.
«Если и завтра еще Васса не приедет — прямо с ума можно сойти, — думала Лиза. Усталая, расслабленная, она еле держалась на ногах. Ее тошнило. Кружилась голова. — Это, наверное, оттого что я целый день ничего не ела», — решила она.
Во дворе студенческого общежития Лиза услышала за собой быстрые шаги. «Васса!» Лиза остановилась. Ласковые руки обхватили ее.
— Васса! — Лиза повернулась к подруге и, не подымая глаз, уткнулась лбом в ее плечо.
— Лизанька, как я соскучилась! Почему ты не ответила на последнее письмо? Что молчишь? Плачешь?! Лиза! Не плачь! Что случилось? С мамой, сестрой?
— Со мной, Васса…
— Ну, ну! Не унывай! Пойдем-ка сядем вон на ту скамейку разберемся в твоем настроении.
— Ты смеешься, Васса…
— Да нет, Лизушка. Ты не обижайся. Это от радости… — Васса была убеждена, что с Лизой ничего серьезного не произошло. «Экая чувствительная! Наверное, влюбилась в этого… как его?.. в Топольского, вот теперь и кручинится дивчина…»
У Вассы было чудесное настроение. Она приехала всего лишь два часа назад, а уже обегала весь институт, просмотрела новую коллекцию разновидностей торфа, собранную второкурсниками.