— Ну, вот и все, — вздохнула Мария Андреевна. — Будь здорова, милая. Сердце подсказывает — увидимся.
— Наверное.
В коридоре ждал Аркадий. Он сдержанно расцеловался с Лизой.
— Поздравляю с дочкой.
— И я вас поздравляю, — сказала Мария Андреевна, подавая ребенка Аркадию. Он взял дочку, с улыбкой произнес:
— Не сын, но что поделаешь!
С Марии Андреевны сразу слетела вся торжественность. Взглянув на смущенную Лизу, которая сейчас почему-то напомнила ей маленькую обиженную девочку, она сердито проговорила:
— Ну, уж сына-то вы сами родите! Может быть, вам это и удастся. — И, полуобняв еще раз Лизу, вышла.
Аркадий пожал плечами:
— Ну, персонал, вижу я, не из вежливых здесь.
— Нет, Аркаша, чудесный! Все они такие хорошие… А забавно, у нашей дочки место рождения — Канаш. Куда бы она ни поехала — в Москву, из Москвы, — всегда будет проезжать через свою станцию… Ну, я готова.
— Пошли. А дочке место рождения неужели ты думаешь записать Канаш?
— Конечно.
— Глупости. Только Москва!
Лиза промолчала.
Они подходили к станции.
— Поезд на Свердловск приходит через два часа. Очень удачно. Я успею тебе закомпостировать билет.
— Не надо компостировать…
— Это еще почему? — от удивления Аркадий остановился.
— Я поеду обратно в Москву.
— Ты с ума сошла! С ребенком… что ты там делать будешь?
— Защищать диплом, Аркаша. — Лиза взяла из рук мужа дочку, улыбнулась ей: — Смотришь, не спишь, моя глазастенькая. Узнай, пожалуйста, Аркадий, когда идет поезд на Москву.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Маловато мы с вами бываем на участках, Виктор Власьевич.
Позвоночников вскинул на Говорова бесцветные, как говорят в народе, «простоквашные» глаза, хотел что-то возразить, может быть, даже резкое, но только вежливо улыбнулся:
— Рационализаторскими предложениями, Максим Андреевич, был занят. Рассматривал… Уточнял.
— Одно другому не мешает. Наоборот. Теоретические рационализаторские предложения постарайтесь проверить на практике… Не за столом. Я тоже не частый гость на участках — канцелярия, черт бы ее побрал, в последнее время засасывает.
Позвоночников, не погасив все той же вежливо-заискивающей улыбки, в душе страшно злился на Говорова: этот главный инженер — здесь без году неделя, а командиром производства словно всю жизнь был. Да ему, Позвоночникову, даже директор до сих пор замечаний не делал. Что Говоров в самом деле хочет, чтобы он пропадал там и по вечерам? Нет уж, спасибо. Он, Позвоночников, человек еще молодой, холостой и должен культурно развлекаться. «А с другой стороны, — подумал Виктор Власьевич, — если главный инженер говорит так о нем и о себе, значит, и на открытом собрании не скажет, что он, Позвоночников, не бывает в гуще производства».
И Виктор Власьевич сразу повеселел.
Посмотрев на задумавшегося Говорова, он сказал почти ласково:
— Грустите, Максим Андреевич? О чем-нибудь или… о ком-нибудь?.. — Но тут же, испугавшись фамильярного, как ему показалось, тона, перешел на серьезный: — Вы, наверное, скучаете о жене, о доме?..
Максим Андреевич промолчал, взглянул в раскрытое окно дрезины. Мимо мелькали стволы деревьев — сосна вперемежку с березой. Но вот тяжелая и плотная стена леса кончилась, и на смену ей, откуда ни возьмись, — молодая, кудрявая, в искринках невысохшей росы, ярко-зеленая поросль.
Говоров вдохнул наполненный ароматом воздух.
«Почему я почти не вспоминаю Нину? Все последние дни, наверное, целый месяц… Нет, вспоминал, но не грустил… не ждал…» На минуту Максим Андреевич представил: вот здесь, в лесу, вот у этой старой задумчивой березы, сейчас он встретил бы Нину… Конечно, это было бы чудесно. Конечно, они обрадовались бы друг другу. Под развесистым зеленым шатром кряжистой березы хорошо постоять молча, обнявшись, смотря вдаль.
Но что бы сказала Нина, поздоровавшись, поцеловав его. Она бы, наверное, сказала: «Пойдем от этой противной березы… С нее сыплются муравьи…»
Мелькали сосны, сливаясь в сплошную красновато-зеленую массу. Синяя горячая даль казалась ощутимой, доступной.
«Вот, — улыбнулся про себя Говоров, — пойди, поймай эту синюю птицу. Она и дальняя и близкая, как мечта. Мечтает человек прожить не зря — отдать себя делу не жалея. И от жизни взять все, что ему положено: человеческое, простое и красивое, иными словами, — необходимое. Но далеко не всегда так получается. Вообще может не получиться. И все-таки… Если искать, не успокаиваясь, спорить, не уставая… Главное — мечту не надо терять, всегда видеть перед собой эту синюю птицу, близкую и заманчивую».