— Ну, против механизации только глупец может возражать. Чем больше машин в любом производственном процессе, тем лучше. Но ведь ты не механик…
Он пожал плечами и равнодушно продолжал:
— Какие ты машины можешь… выдумать? Ну, а если говорить о сушке торфа, то я не вижу, над чем тут, собственно, думать…
Лиза осторожно положила в кроватку сытую, засыпающую Галинку, снова села к столу.
— У нас на Урале лето короткое и не очень жаркое. Торф иногда сохнет страшно плохо… И тут надо что-то изменить…
— Обогревательные печи в подспорье уральскому солнцу поставить?
Лиза с упреком взглянула на Аркадия.
— Тебе смешно, Аркадий, я вижу… — Лиза запнулась. Потом вся вспыхнула, глаза потемнели: — Я жалею, что начала говорить с тобой. Если хочешь знать, я сама не уверена… могу ли я хорошо работать. Еще не защитила диплом… У меня на руках ребенок. Ободряющее слово! Разве ты можешь его сказать? А я-то жду…
— Тебе ничего невозможно сказать. Ты любишь только дифирамбы, а их я не умею петь. И не люблю кривить душой. Я в торфодобыче не искушен, но я тоже изучал физику, механику, и твоя сушка торфа какими-то особыми способами, — он едко усмехнулся, — какими, ты еще сама не знаешь, мне кажется ерундой!
— Ерундой?! — губы Лизы дрожали, но она старалась говорить спокойно: — Ты хоть бы в словах был несколько разборчивее. Может быть, и то, что я думаю стать инженером тоже для тебя ерунда?
— Ну, не загибай, что не следует…
Аркадий снял ботинки. Не поднимаясь со стула, оттолкнул их ногой к порогу, посмотрел на свои носки:
— Один продырявился. Заштопай, пожалуйста.
— Хорошо. Положи его на стул, чтобы я не забыла, — ответила Лиза сухо. Накрывая на стол, она упрямо сказала:
— И все равно, я собираюсь не только диплом защищать, но даже и диссертацию со временем. Пусть даже это тебя смешит, а буду.
— Ученые жены! Им все кажется, что они решают «проблемы». Закипит самовар — они и на эту тему согласны диссертацию писать. Как же — проблема кипения!.. Ну, а на твоем бы месте я трезвее смотрел на вещи: надо вначале инженером стать, а потом об ученой степени беспокоиться.
Лиза вышла в сени. Примус чадил, обволакивая черным бархатом кастрюлю. Прыгала крышка, брызгал суп. Лиза стояла и думала: ей что-то надо сделать. И не знала, что. Потом машинально погасила примус.
Васса Остапчук с Галинкой на руках ходила вокруг флигеля. Ходила осторожно, так как к флигелю почти вплотную подступали гряды.
— Вон смотри, Галочка, картошка растет, а вон — лучок… Он горький, ух… сердитый.
Галинка следила за меняющимся выражением лица Вассы, не переставая хныкать. Руки Вассы устали, надоело ей колесить вокруг флигеля, но остановиться, присесть на межу было нельзя: Галинка тотчас начинала звонко и голосисто плакать.
— Какая ты несознательная, право, — упрекнула Васса. — Мама ушла защищать диплом. Тебе ясно это, плакса? Впрочем, что-то уж очень долго нет Лизы и Аркадия. Уж не провалила ли твоя мати диплом?.. Вот тогда заревете с ней разом…
«Нет, Лиза должна защитить! — думала Васса. — Рецензент так хорошо отозвался о ее работе!» Вассе очень хотелось быть на Лизиной защите диплома. А вот не получилось! Должен же кто-то побыть с ребенком, не Аркадию же оставаться, когда жена переживает такой решающий момент. Да если бы ее, Вассин, муж защищал диплом, она бы за тридевять земель приехала к нему. «А вообще я замуж скоро не пойду, — думала Васса, продолжая ходить около флигеля. — Что дальше будет, а пока я Лизе не завидую!»
Вдруг калитка распахнулась, и сияющая Лиза помчалась к флигелю. На ее бледном лице давно уже не бывало такого яркого румянца. Лиза с ходу обняла и Вассу и дочурку. Она целовала щеки Вассы, носик Галинки, шею Вассы и щечки Галинки.
— Васса, родная! Защитила… На отлично… Как я рада! Ох! Как мне весело! Ну, что дочка? Давай, Вассанька, ее мне. Нет, ты посмотри, как она таращит глазенки — так и смотрит и смотрит на меня. Что маму не узнала? Нет! Узнаешь, узнаешь, глупышка моя! Голодненькая ты у меня. Сейчас… Пойдем, Васса, в дом.
— Ну, хоть ты скажи, скажи, какие вопросы тебе были, как ты защищалась!
— Ой, Васса, на меня даже никто и не нападал!
— А рецензент как отозвался?
— Хорошо, — сказала Лиза, улыбаясь и кивая мужу, который, не спеша, шел к флигелю. — Профессор Воронцов сказал, что я правильно поднимаю вопрос о сушке торфа. Слышал, Аркадий?
Аркадий усмехнулся.
— Я не уменьшаю достоинств твоей работы… Диплом жены, действительно, получил весьма положительную оценку, Васса! Ну, а о сушке… Знаете, девочки, и у профессоров бывают причуды…