— Прошло немало времени, Акено, — гордо произнес голос.
Мне он знаком.
Отшельники расступились, и передо мной предстал мужчина старше средних лет. Он снял свою соломенную шляпу и взглянул на меня, пойманную в сеть. Его глаза наполнены печалью.
— …Двоюродный дедушка.
Верно, этот старик из клана Химеджима. Он мой двоюродный дедушка со стороны мамы.
Химеджима — клан, с древних времен связанный с синтоизмом. Семье моей мамы тоже был доверен синтоистский храм, обладающий собственной историей. Другие отшельники, наверное, тоже из него.
Наклонившись, дедушка сказал:
— Теперь я не позволю тебе сбежать. Сегодня я должен избавиться от позора нашего клана. Ты меня понимаешь, верно?
Позор.
У них говорят, что дочь Химеджимы забрал и использовал падший ангел, а я… известна как проклятый ребенок, рожденный от них. Потому для них я позор.
Химеджима — синтоистский клан с обширной историей. По этой причине скрещивание с другим видом — непростительный поступок.
Если об этом узнают японские боги, которым они служат, неизвестно, какое наказание может ожидать клан.
…Клятва клану Химеджима и его чистота абсолютны, что и привело к смерти мамы…
Я, потерявшая ее и отказавшаяся от отца, скиталась по всей стране и в итоге стала мишенью людей из клана Химеджима. Наверное, для них ребенок, оскверняющий имя клана, — создание, которому они не могут позволить существовать.
— …Мне просто хочется жить, — сказала я, именно это и подразумевая.
В словах не было ни капли лжи.
Я… изгой, который не может отправиться вслед за мамой и не может следовать за отцом. Однако, кажется, я откажусь от всего, что произошло в том доме, если умру, и мысль о происходящем мне ненавистна.
Дедушка опечалено вздохнул и покачал головой из стороны в сторону.
— Ты действительно думаешь, что человек с черными крыльями сможет прожить нормальную жизнь? За прошедшие год и шесть месяцев, путешествуя по разным краям, ты должна была понять. …В конце концов, ты умное дитя. Разве ты не смогла осознать, что монстру жить жизнью человека — то, чего нельзя достичь лишь обычной силой?
…Верно, я стала тому свидетельницей. Путешествуя по стране, я поняла, что понадобятся сила и твердая решимость, чтобы обладающий сверхъестественными силами смог жить как обычный человек.
У меня еще нет ни силы, ни решимости. Поэтому часто становилось страшно. Я начинала думать, что в этом мире мне нет места…
…Нет, я здесь!
Я живу здесь! Я все еще… не могу умереть! Я не хочу умирать!
Я создала в руке молнию и выпустила ее в сторону отшельников Химеджима!
Ярко вспыхнув, она пролетела между ними. Возможно, из-за того, что ее сила оказалась больше, чем они думали, я, похоже, застала их в тот момент, когда их бдительность ослабла, потому они не знали, куда направить свои посохи.
— Уничтожь! — громко произнес дедушка.
Казалось, в то же мгновение высвободилась сильная духовная энергия, рассеявшая мою молнию.
…Видимо, против дедушки она не сработает. Хотя закончилось все так, по сравнению с последним сражением с ним, моя сила действительно возросла…
Отшельники оправились, а их ненависть ко мне увеличилась.
— Проклятие! Ее сила «Молнии и Грома» становится день ото дня все сильнее!
— Если мы не прикончим ее побыстрее, рано или поздно убитыми окажемся мы!
Отшельники направили свои посохи на меня…
— Они!
— Они-ни!
Крохотные Они встали передо мной, чтобы защитить от отшельников.
Нет! Вас всех убьют!
— Не надо!
Пусть меня окутывала сеть, я отчаянно задвигала своим телом, использовав его для защиты Они.
— …Значит, ты будешь оберегать Они. Похоже, ты тоже унаследовала кровь этой девчонки Шури.
Дедушка бессердечно наставил на меня, заслоняющую Они, посох. Мощная энергия начала собираться на его конце.
Скорее всего, я умру, если попадусь под эту атаку.
— Прости, но для тебя это конец. Видимо, темные ангелы не собираются вмешиваться. Меньшее, что я могу сделать, — безболезненно проводить тебя.
…Я ненавижу мужчин. Я серьезно ненавижу взрослых. Их волнует лишь то, как они выглядят в глазах других, потому они не простили мою маму!.. Они и во мне видят отвратительное создание.
Я скрыла ненависть и сказала дедушке свое предсмертное желание:
— …Прошу, пощади маленьких Они.
— …Хорошо.
— И еще одно. …Пожалуйста, похорони меня рядом с Каа-сама… умоляю тебя.
— Этого я позволить не могу. Ты существо, которого не должно существовать. Я пообещаю лишь насчет Они.
…Я не особо надеялась, что он выполнит мое последнее желание. Однако у меня оставалась слабая надежда.
Но если маленькие Они будут в безопасности, то это не страшно.
— …Они.
Крошечные Они рыдали, потому что беспокоились за меня.
Ничего. Спасибо вам, что служили мне до этого момента.
Все хорошо. Поживите за меня.
Вам не нужно держать на них обиду.
Кажется, маленькие Они без слов поняли, что я хотела сказать им.
Посох собрал еще более мощную духовную энергию, а когда дедушка уже собирался высвободить ее, произошло это. Закрыв глаза, я услышала голос.
— Постой.
Из-за него свет, собравшийся вокруг посоха, исчез.
Наши взгляды устремились в лесную чащу.
Оттуда появилась аловолосая девочка, Риас Гремори. Рядом с ней стоял изящно выглядящий мужчина в костюме дворецкого.
Риас сказала:
— У меня есть кое-какие личные вопросы, которые я хочу задать этой девочке.
Отшельники знали, что она — демон, потому наставили свои посохи на Риас.
Не особо удивившись, дедушка ответил ей:
— Дочь Гремори. Я уверен, что поговорил с тобой насчет этого…
Риас продолжила, бесстрашно улыбаясь:
— И вправду. Я действительно думаю, что это проблема вашего клана. Однако скажи мне одну вещь. Что ты сделаешь с ней? Собираешься убить ее?
— …И что, если мы намереваемся так поступить?
Риас ответила на слова дедушки:
— Если вы собираетесь ее убить, то я ее забираю.
Отшельники взбудоражились от ее слов:
— Кем, черт возьми, ты себя возомнила?
— Проклятый демон!
— Это наше дело, клана Химеджима!
Они начали оскорблять ее. Дедушка успокоил их:
— Успокойтесь, все вы. …Дочь Гремори, ты намереваешься вмешаться в наши дела?
Обе стороны свирепо уставились друг на друга, но спутник Риас встал между ними и, улыбнувшись, сказал моему дедушке:
— Ну-ну, прошу, спокойно. Я Слон нынешнего главы дома Гремори, ответственный за эту территорию, Генрих Корнелиус Агриппа. Пожалуйста, зовите меня Агриппа.
Да, я вошла на территорию этого человека по имени Агриппа, оказавшегося слугой нынешнего главы дома Гремори.
Он указал вглубь леса и проговорил:
— Как насчет того, чтобы переговорить там? Разве вам не кажется, что, заставляя детей слушать разговоры взрослых, они лишь научатся ненужным оскорбительным словам?
Раз он может сказать такое прямо перед Риас, дочерью своего хозяина, это доказывает, насколько она уверена в нем.
— …Хорошо.
Мой дедушка и другие отшельники растворились в чаще леса. Риас тут же сняла с меня сеть.
— Теперь с тобой все будет в порядке.
Она улыбнулась мне как девочке ее возраста. Потом Риас уставилась на мои волосы и сказала:
— У тебя и правда великолепные темные волосы. Мне нравятся такие у японцев.
!..
Почему? Ее слова делают меня счастливее.
Все из-за того, что она назвала меня японкой? Или же потому, что она похвалила мои волосы?
Нет, возможно, потому, что возникает ощущение, будто меня спасло ее отношение. То, что она говорит со мной, принимая меня такой, какая я есть.
Спустя некоторое время отшельники и сэр Агриппа вернулись.