При этом у могущественного Гэндзи Танака был законный повод для войны, еще Генрих Винчестер предпринял десятки попыток убить юного Повелителя Зверей, пришло время платить по счетам. В общем валлийцы оказались на перепутье, по идее им стоило идти до конца с теми, кто привел их к величию, с другой стороны, все громче звучали голоса, желавшие воспользоваться ситуацией и получить больше свободы и независимости. Никто из аристократов не считал себя крысами, бегущими с тонущего корабля, но со стороны все выглядело именно так.
— Господа, я получил послание от наших друзей из Шотландии, его подписали Камероны, Крэйги, Маккензи, Хаттоны, Бойлы и другие, наши братья по оружию предлагают выступить единым фронтом вместе с ними и потребовать у Винчестеров больше прав и свобод, — взял слово Оуэн глава Глиндуров.
— Со мной связались лидеры Великих Таошехов Ирландии, это одни из самых сильных Домов Изумрудного Острова: Кархайги, Мак Свини, Фир Доманы, О’Конноры, Мак Морры, — добавил Рис ал Грифид, — Рыжеволосые хотят примерно того же, что и шотландцы, думаю, они договорились между собой, а теперь ищут союзников.
— Уэльс, Ирландия и Шотландия — это три столпа трона Винчестеров, захват англичанами наших земель когда-то объединил эти острова и послужил началом становления величайшей Империи на планете, — задумчиво произнес Ливелин ал Йорверт, — Если мы разорвем древние договора с Лондоном, то станем причиной краха британского государства.
— Увы, Империя шатается давно и, по-моему, наши действия уже не имеют особого значения для державы, Винчестеры падут с нами или без нас, — ответил Рис ал Грифид, — Другое дело решим мы погибнуть за Ричарда или воспользуемся возможностью и выживем.
— Решение ирландцев и шотландцев твердое, а трон проявляет невероятную слабость, уверен, Ми-6 уже известно о смуте, однако Винчестер не осмеливается наказать мятежников, боясь начать прямое противостояние, — поддержал Оуэн Глиндур, — Полагаю, следом объявят о выходе из Британской Империи индийские Махараджи, лидеры племенных союзов Нового Света и банановые царьки Черного Континента.
— Я бы поставил на то, что герцог Минамото скорее подчинит Гонконг, Сингапур и Малайзию, — согласился с общим мнением Ливелин Валийский, до того момента настроенный крайне скептически.
— Не без этого, — удовлетворенно кивнул глава Дома Глиндур, довольный тем, что убедил соотечественника.
— Так что будем делать, братья? — Рис ал Грифид непризнанный принц Дехейбарта поставил вопрос ребром.
— Кто-то из нас должен возглавить Уэльс, трон принадлежит Грифидам по праву первородства, Глиндуры владеют Кардиффом, за моим родом пойдут валлийцы, — дипломатично разложил ситуацию Ливелин ал Йорверт, — Боюсь, затеяв бунт, мы рискуем рассориться из-за власти и только ухудшим свое положение.
— Мы люди цивилизованные, можно разделить земли, заключить военный союз, получится что-то вроде триумвирата, к тому же будем выступать вместе с Дублином и Эдинбургом, зачем нам король Уэльса? — ответил принц Дехейбарта.
— Согласен, пока правитель и не нужен, думаю, герцог Минамото в первую очередь начнет выбивать лидеров крупных объединений, а кланы могут рассчитывать остаться до поры в тени, — поддержал владыка Кардиффа.
В Уэльсе еще стараниями Винчестеров были образованы три крупных лагеря аристократов, которые формировались вокруг Великих Кланов. Самыми сильными в военном отношении и многочисленными считались Ливелины, наиболее родовитыми Грифиды, а богатство было сосредоточено в руках Глиндуров. Лондон на протяжении столетий искусственно поддерживал подобный расклад, отдавая предпочтение то одному, то другому клану, поэтому никто из валлийцев на сегодняшний день не имел решительного преимущества.
Ливелины в настоящее время извлекали наибольшую пользу от сотрудничества с англичанами, из-за чего колебались сильнее всех, но именно поэтому Оуэн и принц Дехейбарта выступили одним фронтом. Политика лайми, разделяй и властвуй, исправно работала, однако в определенные моменты она становилась слабостью Империи, находилось слишком много желающих скинуть с себя ярмо Винчестеров. Вот и сейчас два из трех Великих клана Уэльса жаждали самостоятельности, а за трон стоял всего лишь один, да и то не слишком твердо.
— Раскол, между нами, неизбежен, не говорю уже о шотландцах и ирландцах, которые могут захотеть подмять под себя разрозненный Уэльс, по одному мы станем легкой жертвой даже для такого никчемного правителя, как Ричард Корнуолльский, — привел еще один веский довод Ливелин Валийский.