Только вот времени для такой работы нужно немало, часть сведений необходимо дополнить, перепроверить, иначе можно оказаться в смешной ситуации и вместо козырей раздать себе никчемные карты. Но следователи императорского корпуса имели высочайшую квалификации и легендарное чутье, они могли позволить себе играть с листа. Поговаривают, что иерархи дознавателей умеют читать если не мысли, то как минимум эмоции и легко отличают правду от лжи.
После того как материал собран, начинают выдергивать рыбу покрупнее. Давая понять, что уже знают все, латники начали собирать серьезные показания и формировать доказательную базу для будущего дела. Теперь они идут не на ощупь, а точно знают куда и как копать, да еще и попутно могут подцепить рыбешку помельче, чтобы использовать ее для загонной охоты на основную дичь.
Понимая этот механизм и, генерал Аритомо и легат Аоки с большой долей вероятности предполагали, что тот, кого в этот раз сделают козлом отпущения выйдет из комнаты последним. Правда был вариант, что в жертву будут принесены оба, но шансы на такой сценарий были значительно меньше. Обычно предпоследний становился главным свидетелем обвинения, на показаниях которого все и строится.
Так что, когда вызвали Кетсу Аоки для генерала это стало приговором. Он, конечно, еще хорохорился, сохранял надежду на благоприятный исход, однако инстинкт бил набатом и говорил, что это конец. Ни многочисленные друзья, ни связи при дворе от скорого суда латников не спасут. На то им и давались такие широкие полномочия. Корпус дознавателей работал против высшей аристократии и поэтому принятые им решения тут же и исполнялись, чтобы ничье заступничество не могло помешать правосудию!
Когда генерала все-таки забрали на допрос, он думал, что морально готов к любому развитию ситуации. Жизнь прожита и жизнь неплохая. Семья за ошибки главы платить не должна, тем более какой бы проступок не был совершен, преступление на уничтожение рода не тянет. Тут нужны более веские основания. Если уничтожать семьи аристократов за ошибки их глав, так недолго и государство развалить… Однако сановник вздрогнул от неожиданности, когда вошел в свой кабинет, теперь по иронии судьбы превращенный в допросную…
— Садитесь Ямагата, — довольно фамильярно указал человек вольготно расположившийся в удобном генеральском кресле. Но он мог себе это позволить. Иерархам вообще закон не писан, ибо они рука и воля императора!
— Иерарх, — почтенно склонил голову Аритомо, а в его голове в бешенном темпе крутились мысли. Сейчас самое главное спасти семью! Чем я так провинился, что по мою душу прибыл затворник? Свою жизнь уже не спасти, но потомки тут не причем.
— Генерал, уважая ваши прошлые заслуги я не буду вытаскивать из вас все грехи, мне достаточно лишь того, что вы натворили здесь, — монотонная речь иерарха, долбила не хуже отбойного молотка. Каждое слово, усиленное могучей аурой латника, пробирало жертву до самого нутра.
— Я приму любое решение Императора, — еще раз склонился Аритомо, ведь фактически вершилась воля сюзерена, иерарх лишь инструмент в его руках.
— Хорошо, генерал Ямагата Аритомо, вы обвиняетесь в покушении на жизнь участника Игр! Ваше преступное вмешательство грозило подорвать справедливость и беспристрастность процедуры возвышения магов Империи. Аналитиками собраны доказательства незаконного влияния группы лиц на механику Игр на протяжении нескольких десятилетий. Эта деятельность в итоге стоила стране по меньшей мере двух Мэйдзинов! — безапелляционно, жестко, как будто читая обвинительный приговор произнес иерарх.
— Они бы никогда ими не стали! — в отчаянье возразил Аритомо, дело оказалось намного сложнее, чем он предполагал. А масштаб трагедии грозил гибелью всей семьи. Латники умели выжигать ересь на теле Империи и всегда делали это с запасом, уничтожая провинившихся до последнего младенца. Хотя ходили слухи, что маленьких детей они забирали к себе и растили истинных ревнителей имперского корпуса.
— Это уже не вам судить, — парировал Иерарх, — вы признаете, что в личных целях подтасовывали результаты испытаний, или просто усложняли процесс для одних и делали его легче для других, руководствуясь лишь собственными соображениями?
— Да черт возьми, но я делал это не корысти для, а во имя Империи! — раненым зверем взревел, загнанный в ловушку генерал, — Если я и нарушал правила, то только, чтобы улучшить ситуацию!
— Все так говорят, — усмехнулся Иерарх, а Аритомо поежился как от лютого холода, — Давайте разберем свежий пример. Исходя из показаний вы пытались повлиять на результаты трех игроков: Рэнди, Акира и Гэндзи. Хотелось бы услышать ваши аргументы.
— И они есть у меня, — немного приободрился генерал, ведь у него есть готовые ответы, о том, что и как его мотивировало в этом сложном деле, — Наката, образец того, как нельзя проникать на Игры. Зависящий от препаратов Игрок отнимает шансы у настоящих претендентов за счет инъекций.
— Тогда почему вы не убрали игрока официальным путем? — задал законный вопрос иерарх.
— А как? Продукция Биотеха не поддается анализу, у нас нет доказательств того, что младший Наката пользовался допингом, — развел руками Аритомо.
— Понятно, — кивнул головой Иерарх, явно зная ответ наперед, — А что по поводу Такада?
— Кто не знает историю Изгоев? Имперский род… — приободрившийся генерал начал приводить свои доводы, но был прерван повелительным жестом.
— Нельзя подменять волю Императора своими домыслами. Вы должны были обратиться в канцелярию или ждать высочайшего поручения! — жестко ответил легат и продолжил допрос, — А что по поводу Танака?
— Неодаренный, зачем давать шанс тому, кто никогда не станет мэйдзином? — все так же своенравно ответил генерал, искренне убежденный в собственных аргументах.
— Он маг! — неожиданно заявил Иерарх, — Да к тому же единственный из ныне живущих одаренных, связанный с магическим зверем…
Глава 10 Политика
Аритомо сдулся, он еще надеялся, что латники будут выяснять причину странностей с Танака, делать замеры, проводить тесты, собирать консилиумы ученых… Но безапелляционное утверждение, прозвучавшее из уст Иерарха, автоматически делало мальчишку магом, и без разницы был ли он им на самом деле. Отныне де-юре Гэндзи Танака — одаренный! А если добавить еще и признание факта привязки магического зверя, все происходящее становилось как минимум преступлением против трона!
Как? Как такое могло произойти? Генерал никогда не был тупоголовым солдафоном и воякой. Скорее Ямагата Аритомо — политик, аристократ, умеющий держать нос по ветру. И все что он делал как раз укладывалось в общепринятую модель поведения. Да вмешивался в соревнования, но никто в мире не смог бы доказать, что Аритомо получают от этого материальную выгоду. Все действия делались во благо Империи, по крайней мере так как это видел генерал.
По сути, произошла подмена понятий. Группа высокопоставленных государственных деятелей искренне считала, что если убрать Биотех, то Империи будет лучше, если возвысить один из старших родов и не допустить появление сильного мага у изгоев, то будет выполнена воля Императора. И при таких раскладах очень трудно сохранить ту тонкую грань, когда личные предпочтения воспринимаются как действия во имя Родины. Тогда ведь и благодарность от друзей и вовсе не взятка, и корыстных интересов вроде нет.
Все эти мысли видимо бегущей строкой пробежали по лбу генерала, либо иерархам совсем не зря приписывают умение читать мысли. Дознаватель молчал, давая, теперь уже опальному генералу, переварить произошедшее и взглянуть на вещи с другой стороны. Эта пауза нужна была для того, чтобы еще глубже погрузить обвиняемого в пучину безнадежности. Потому что остался еще один невыясненный вопрос и когда Иерарх счел, что получит на него откровенный ответ, допрос возобновился.