Именно поэтому ее и не стали посвящать в планы. Девушка настолько прямолинейна, что однозначно выдаст весь хитроумный замысел. А от такого насколько удастся сохранить тайну, зависел успех всей операции. Так что третьекурсник не стал искушать судьбу и увел своих ребят. Причем скрывшись за переулком отряд набрал скорость и понесся к какой-то цели.
Буквально через пару кварталов они наткнулись на группу дерущихся друг с другом студентов. Именно их искал Кэнто и переглянувшись с соратниками бесстрашно врубился в ряды противников. До этого момента битва шла на равных и ни у одной из сторон не было решающего перевеса. Однако вероломная атака Ямадзаки и его вассалов сразу определила будущего победителя…
Глава 14 Политика дело грязное
Я смотрел на битву с высоты второго этажа, студенты или настоящие солдаты, тут нет разницы. Война срывает с людей маски, обнажая истинное лицо. Только в такие моменты можно понять кто чего стоит, по-настоящему. В битве нельзя скрыть эмоции, в борьбе за власть нельзя утаить амбиции, подлость или благородство, предательство или верность, ничтожество или величие…
Князь Таканага взобрался на трон не простым путем. В свое время он безропотно подчинялся старшим, без колебаний предавал союзников ради выгоды в будящем, безжалостно покорял слабых. Людей пришедших к власти таким способом боялись и подчинялись из страха, но за ними не шли по велению сердца. Чем-то этот вариант был ущербным, но неизменно неплохо работал сотни лет в реальном мире, работал и среди студентов.
Князь не был плохим человеком, просто он копировал стиль десятков поколений своего клана. Благодаря этому опыту клан Таканага возвысился над многими и стал так близок к трону насколько это возможно. Откровенно говоря, если бы не дар Императорской династии, то амбициозные предки главы студенческого совета несколько раз могли и сами взойти на трон. Но «пророка» еще никому не удавалось победить. Ведь даже проигрыш Императора воспринимался как очередной ход, который неизменно приведет к его победе.
В общем Таканага несмотря на все успехи не были талантливы, они много работали, мало чем брезговали, а потому имели стабильно отличный результат. Вот только выше планки прыгнуть им было не суждено. Середнячки, причем это видели все окружающие. Вот и в этот раз издержки их внешней политики привели к очередному кризису.
Князь медленно, но уверенно перемалывал порядки четверокурсников. Его воины действовали расчетливо и осторожно, как и сам повелитель. Никаких зрелищных атак или выручки раненого соратника, только эффективность, стабильность, хладнокровие… И это работало, силы Фудзи Коити таяли, стачиваясь о каменную стену, образованную студентами выпускных групп.
В этот момент на горизонте появился Сданару. Правда его армия заметно поредела, едва ли не вдвое! А те, кто остались выглядели только что побывавшими в битве. Ко всему за рядами старшекурсников почему-то плелись ученики второго и третьего годов обучения. Причем часть из них, если не изменяет память, совсем недавно покинули этот переулок, бросив Шизуки Инаба. Какого черта тут происходит? И зачем вернулись презренные предатели?
– Саданару, мать твою, где тебя носит? – грозно заорал князь, но тем не менее показал радость и воодушевление, а фигли пополнение пришло.
– Господин, мы побывали в бою, – жалким тоном оправдывался подчиненный.
– Против кого вы дрались? И как ты мог, тупой ублюдок, потерять половину бойцов? – не стесняясь на время застывших участников битвы, продолжил унижать вассала Таканага, – А впрочем все равно, лучше ударь в тыл ничтожествам этого Фудзи Коити. Добьем их, а потом посмотрим кто тебя смог обидеть!
– Тупой ублюдок ты говоришь? – неожиданно изменился вид и голос Саданару. Парень вдруг выпрямился и расправил свои широкие плечи. Сейчас униженный, нерешительный юноша превратился в молодого, могучего хищника.
– А кто ты еще? – не замечая перемен, по инерции топил Таканага, – Потерять половину верных бойцов, да ты не тупой, ты безмозглый болван, ха-ха!
Князь обернулся к своим воинам, чтобы вместе посмеяться над вечным неудачником Саданару. Последний давно был в компании этаким козлом отпущения, которого всяк был рад пнуть за неудачи или просчет. Огромный увалень не проявлял агрессию и часто со смирением встречал порой не совсем справедливые наказания. Это воспринимали за слабость, что вызывало еще более худшее отношение. Однако в этот раз никто не смеялся, а лица верных соратников стали мрачнее тучи.