— Гэндзи Танака? — обратился ко мне незнакомец каким-то образом сумевший связаться с Цитаделью. Определенно информированный и весьма влиятельный человек. Мы как никак в блокаде, да и мои контакты не развешаны на рекламных баннерах.
— Да, слушаю вас, — ответил без лишних расспросов, раз уж человек сумел со мной связаться, значит, как минимум стоит с ним побеседовать.
— Я представляю некие неофициальные деловые круги Британской Империи. В первую очередь, чтобы понимать, имеет ли смысл наша дальнейшая беседа, я бы хотел узнать судьбу нескольких наших подданных, — с ходу перешел к делу незнакомец, — А именно меня интересуют следующие молодые люди: виконт Джеймс Монтроз, барон Томас Харди и сэр Роберт Дафф.
— Они живы, здоровы и находятся в плену, — не стал я ерничать, хотя можно было встать в позу и не давать данных. Но чего лишний раз выпендриваться, до дела то мы еще не дошли. А так спугну клиента, и опять придется ждать и терпеть убытки.
— Это уже половина дела, — неподдельно обрадовался собеседник, — Теперь можно и представиться, я барон Фицрой Джеймс Генри Сомерсет…
— Одноклассник, просто старинный приятель и очевидно поверенный по деликатным делам графа Монтроза, — прервал я барона, чтобы показать свою осведомленность.
Для британской элиты эти сведения особым секретом не были, но именно что для элиты. Пусть противная сторона слегка задумается, а вдруг и на моей стороне есть кто-то влиятельный родом из Лондона? Информацией меня, конечно, снабжал Гарри Олбрайт. Бесценный оказался кадр, кладезь ума и полезных сведений о высшей аристократии Британской Империи.
— Хмм… похвальная осведомленность, — не стал скрывать удивления барон Сомерсет, — Тогда нет нужды говорить о том, что граф Монтроз сейчас с введением военного положения фактически второй человек в Империи.
— И отец, находящегося у меня в плену виконта Джеймса Монтроза, единственного сына и наследника, — опять не совсем вежливо вмешался я, намеренно выбивая собеседника из колеи. Тот, конечно, опытный волк и вряд ли смутится, но сомнения у него появятся. Уж очень уверенно и нагло веду себя, а это должно настораживать.
— Вынужден второй раз признать вашу замечательную осведомленность, — барон даже тон не поменял, опытный переговорщик, — Ну раз у меня столь информированный собеседник, то я сразу перейду к делу. Мой друг хотел бы как можно быстрее видеть своего сына в трезвом уме и добром здравии в Лондоне.
— Не удивительно. Какой отец не захочет спасти сына? — спокойно прокомментировал я довольно очевидный факт, тем самым показывая, что собеседник ничего нового или интересного мне не поведал.
— Мы готовы выкупить трех молодых людей, назовите сумму, — сделал первую попытку барон.
— Тридцать миллиардов фунтов стерлингов, — тут же без паузы озвучил я. Уверен, господин Фицрой не ждал моего согласия на деньги, а сделал предложение для затравки. Ну за это и огреб!
— Эээ… мы рассчитывали на несколько иной порядок цифр, — смутился британец.
— Дорогой барон, мы с вами не на бирже, и вы предложили деньги не за мешок картошки, — спокойно парировал я, — Вы попросили назвать сумму, я это сделал. И, поверьте, это не цифра, взятая с потолка, а полностью обоснованный, трезвый расчет.
— А можно полюбопытствовать, откуда такие огромные запросы, — еще больше растерялся барон.
— Это похоже на пустой разговор, — немного обострил я, — Вы явно не готовы платить, и все же приведу свои аргументы. Монтрозы владеют верфями в Глазго, месторождениями нефти в Карибском море и Малайзии, клану принадлежит несколько предприятий химической отрасли и… В общем состояние графа на текущий момент приблизилось к цифре сто миллиардов фунтов стерлингов. По ряду юридических и экономических причин гибель единственного наследника скажется на биржевой стоимости активов клана. Компании и семейный бизнес перестанут быть долгосрочной инвестицией, часть держателей начнут паник-селл. Оцениваю потери в тридцать миллиардов, поэтому их и прошу!
— Но позвольте, мы, итак, и этак теряем одну и ту же гигантскую сумму, — возмутился алчный пройдоха Фицрой, и тут же стал торговаться, — Я не вижу разницы в предложенных вами вариантах.
— Не видите? — деланно удивился я, — Если примите мое предложение, наследник вернется домой живым, не примите потеряете и деньги, и беднягу Джеймса!
— Черт! Надо признать вы меня сделали! — немного поиграл на моем тщеславии барон, — Но уверен при всем желании граф такую сумму собрать не сможет. Поэтому…