— Как комета.
Мое сердце подпрыгнуло, ресницы затрепетали.
На улице было девять градусов тепла, но моя кожа пылала от предательского жара, когда я сжала губы, пытаясь сдержать улыбку.
— Рид.
Рид, мужчина с зелеными глазами и золотыми словами.
Рид, мужчина, к которому я почти поехала домой полгода назад.
Рид.
Мужчина, которому я солгала.
Я была уверена, что он ненавидит меня, и у него было на это полное право. Я обманула его. Я так отчаянно нуждалась в утешении, в общении, в его нежных взглядах и прикосновениях, что не заботилась о последствиях. Ни капельки. Я вела себя как эгоистка, и теперь он полностью осознавал это.
— Да. — Он уставился на меня, покачиваясь на каблуках своих ботинок, напоминая о том, что температура измерялась однозначными цифрами. Ткнув большим пальцем в сторону входа в магазин, он развернулся и зашагал прочь. — Предпраздничные покупки в последнюю минуту?
Я восприняла этот вопрос как приглашение пойти за ним.
— Вроде того. — Держась справа от него, я не стала рассказывать ему всех подробностей своего спонтанного похода в продуктовый магазин в канун Рождества. — А ты?
— То же самое.
— Я собираюсь купить кое-какие продукты, чтобы приготовить ужин сегодня вечером.
— Неплохо.
Я пожала плечами и посмотрела на свои обкусанные кутикулы, когда мы проходили мимо повидавшего виды Санта-Клауса, звонящего в медный колокольчик.
Рид сунул руку в карман, вытащил двадцатидолларовую купюру и опустил ее в ведро.
Санта молитвенно сложил руки, его глаза светились благодарностью.
— Да благословит вас Господь.
Когда мы вошли в двери, я взглянула на Рида, прикусив нижнюю губу.
— Это было мило с твоей стороны.
— Это было просто порядочно, — сказал он, хватая тележку с покупками. — Как минимум мы все должны стремиться быть порядочными, тебе не кажется?
Вероятно, его комментарий был тонко завуалированным напоминанием о моей ужасной лжи, но поскольку его взгляд оставался мягким в свете флуоресцентных ламп, я не стала раздумывать над возможным подтекстом.
Затем я прокляла эти яркие лампы, когда взгляд Рида сосредоточился на моем синяке.
— Ого. Что, черт возьми, с тобой случилось?
Его рука поднялась, но замерла на полпути к моему лицу. Он сжал пальцы и медленно опустил руку — прикосновение казалось слишком интимным для этой спонтанной встречи в продуктовом магазине с девочкой-подростком, которая его предала.
Я тяжело сглотнула, осколки стыда скребли в горле.
— Я упала с лестницы. Неудачно.
Он нахмурился.
— Ты уверена?
— Трудно забыть, как падаешь с лестницы лицом вниз. — Прикоснувшись кончиками пальцев к уродливому разноцветью, я пожалела, что не могу стереть улики одним быстрым движением кисти. — Ты видел эти неуклюжие каблуки, которые я ношу. Это смертельная ловушка.
Рид провел языком по верхней губе, изучая меня. Анализируя очередную ложь.
Я уставилась на его язык, а он — на мое подпорченное лицо.
Кто-то налетел на меня, и я, не удержавшись, упала на Рида, устояв на ногах только благодаря тому, что ухватилась за его бицепс.
Парень хрипловато пробормотал:
— Извините. Нужна тележка.
Рид положил руку мне на поясницу, чтобы поддержать, и я впитывала его теплое прикосновение, словно солнце коснулось моей кожи после долгой зимы. Затем мы оба отошли от скопления тележек, и он, в конце концов, опустил руку.
Я остановилась рядом с ним, прочистила горло и сняла шапку, чтобы пригладить волосы.
Его взгляд скользнул по золотистым локонам, рассыпавшимся по моим плечам, прежде чем он отвел взгляд и склонился над тележкой, облокотившись на ее ручку.
Он отправился за покупками.
Я потянулась за своей тележкой и толкнула ее в противоположном направлении, неловкое прощание вертелось у меня на языке.
Но прежде чем я успела что-то сказать, он быстрым кивком указал в сторону продуктового ряда.
— Мы можем делать покупки вместе.
Это предложение заставило меня замереть. Я замешкалась на мгновение, прежде чем мои ноги обрели смелость и понесли меня к нему. Мой взгляд задержался на его кожаной куртке, пока он пробирался вперед, лавируя между обезумевшими покупателями, которые пытались купить все необходимое в последнюю минуту. Я не знала, что сказать. В голове у меня вертелась целая паутина извинений, попыток завязать разговор и еще больше извинений.
Я выбрала что-то глупое.
— Ты любишь вареники?
Рид посмотрел на меня через плечо, пока я пыталась маневрировать тележкой справа от него.