Я даже иногда задавалась вопросом, не забыла ли она его.
Но Рид только что назвал меня Кометой, и это было именно то, что я почувствовала, когда прозвище сорвалось с его губ. Яркое, космическое явление, озарившее мое естество и ворвавшееся в мое сердце.
Я вздохнула, оставила чашку и протянула ему руку.
Наши ладони сомкнулись.
Я почувствовала тепло, покалывание, что-то непостижимое.
Рид не осознавал этого, но когда я взяла его за руку и он поднял меня с уродливого коричневого ковра, устилавшего пол в спальне Джея Дженнингса, он взял всю мою жизнь в свои руки.
Я почувствовала это.
Я была уверена в этом.
Я пошатнулась на своих неповоротливых каблуках, и он уверенно положил руку мне на спину, чтобы поддержать меня. Я вздрогнула, почувствовав болезненные полосы медленно заживающих рубцов от ремня моего отца.
— Ты в порядке? — Он нахмурился, когда я напряглась от его прикосновения.
— Отлично.
Некоторое время он смотрел на меня, затем покачал головой, опустил руку и повернулся к стеллажам, заставленным компакт-дисками.
Я последовала за ним, сосредоточившись на его спине.
Футболка «Soundgarden» облегала его тело, как вторая кожа, его бицепсы бугрились и натягивали короткие рукава. Он явно тренировался, чтобы оставаться в форме для своей работы, и я представила, как он лежит на спине, поднимая над головой огромную штангу, как напрягаются все мышцы и вены, когда он потеет, выполняя движения.
У меня были проблемы.
Подойдя к тому месту, где он стоял, я наблюдала, как его пальцы перебирают корешки альбомов.
— Скажи мне, почему ты здесь, — сказал он. — На этой вечеринке.
Мои щеки запылали, когда в голове промелькнуло искаженное злобой лицо моего отца.
— Если ты хочешь быть грязной шлюхой, я буду обращаться с тобой именно так. Сегодня ты будешь спать в гараже.
Может, я и была омерзительной, но не шлюхой. Я была грязной, потому что моя жизнь дома представляла собой смердящую кучу дерьма, которую я не могла отмыть со своей кожи. У меня было всего несколько парней, в основном для того, чтобы попытаться вывести яд из моей крови, но это никогда не помогало, а лишь служило небольшим утешением на короткое время. Но отец застал меня целующейся с каким-то парнем на подъездной дорожке и выгнал спать на улицу.
— Ты выглядишь так, будто мысленно отправилась в какое-то темное место, — заметил Рид по моей запоздалой реакции.
Я туда не отправилась.
Я там жила.
— Мне просто было скучно. — Отогнав от себя мрачные мысли, я заставила себя улыбнуться. — Сегодня субботний вечер.
— Ты сидела здесь совсем одна.
— Может, я кого-то ждала.
— Хм. — Уставившись на полки, он издал хмыкающий звук. — Дождалась?
— Вердикт еще не вынесен, но я настроена оптимистично. Ты нашел свою дочь?
— Да. Она ночует у подруги.
Я потянулась за компакт-диском и вытащила его, уставившись на обложку. Гарт Брукс.
— Тебе нравится кантри, как и ей?
Рид покачал головой.
— Нет.
— Оптимизм растет. — Игривая интонация окрасила мой тон, когда я придвинулась к нему на шаг и достала еще один диск. — «Collective Soul».
— Они хороши. Я был на их концерте в прошлом году.
Мы продолжили просматривать коллекцию компакт-дисков, оба брали их целыми пригоршнями и переносили на кровать королевских размеров. Я присела рядом с ним на край матраса, пока мы разбирали нашу добычу, комментируя различные группы и жанры. У Джея было все: от Мэрайи Кэри до «Metallica», и даже кое-что из пятидесятых и шестидесятых.
Я взяла в руки альбом группы «The Drifters» и тихо напела:
— Оставь последний танец для меня…
Рид поднял голову, его глаза следили за моей расцветающей улыбкой.
— Есть очень хорошая кавер-версия этой песни в исполнении Гарри Нильссона.
— Да ну? — Моя улыбка стала еще ярче. — А ты танцуешь?
— Если не считать милых танцев папы с дочкой десятилетней давности, то нет.
В моей голове пронеслись образы Рида и маленькой девочки, танцующих в спортивном зале, наполненном арками из воздушных шаров и голосом поющей Бетт Мидлер, его дочь стоит на носках его больших ботинок.
— Я люблю танцевать. Движение — это искусство. Движение освобождает. — Он уставился на меня, и я подумала, не представляет ли он себе наши тела в движении, раскачивающиеся и двигающиеся бесконечными способами. Прочистив горло, я попыталась подавить напряжение, шипящее искушением в моем ухе. — Как ты думаешь, Джей заметит, если мы возьмем один из его дисков?