— Не понял?
— Это когда на людях ты — простодыра, проще не бывает. Пардон за тавтологию. А на самом деле...
— ... монстр темы?
— Да. Снова хорошо сказал.
— Не подумай, что я несерьёзно отношусь к твоим словам, но логичен вопрос. Твоя мать знала о моём отце больше, чем весь окружающий мир вместе взятый. Кроме того, она является профессионалом в том, чем они оба занимались всю жизнь. Ты, её дочь, получается, несоответствие заметила — а она нет?
— А я не заметила. — Миру открывает глаза, которые до этого момента держала закрытыми, и серьёзно смотрет на меня снизу вверх. — Я только начала подозревать. Кроме тебя ни с кем не делилась и не собираюсь.
— Занятно. Договаривай.
— Мне тоже занятно, — она слегка оживляется. — Ты сейчас совсем не хочешь меня трахнуть, прикольно. У тебя спектр сменился.
— Так ты сама прививку сделала.
— Да... В общем, когда ты начал читать закрытые чаты, я подумала — ну совпадение. Казус. Исключение.
— Я и сейчас так думаю.
— А когда мы там в коридоре воевали со Свином и южанами, у меня самой разогнались мыслительные процессы. Буст.
— Ну и чё? Я тебе как боксёр говорю: в стрессе, да с серьёзным соперником, бывает и не такое. Даже выражение есть! "Жизнь промелькнула перед глазами". Это прямой перевод с русского, поговорке явно больше двух сотен лет. Нейроконцентраторов и ускорений мышления тогда не было.
Ещё не договорив до конца, без разбега начинаю нервничать, а не зря ли я так распустил язык.
— Ты боксом занимался? Не знала. — Японка даже не обращает внимания на мои внутренние метания. — Виктор, ты понимаешь числовые различия между нормой и патологией? Я сейчас о скорости мышления.
— Вообще не волоку. Ноль. Но я этого и не скрывал никогда.
— Человек может бегом обогнать машину?
— Понимаю, к чему клонишь. Отвечу стандартно. Да, может, если победа вызвана спецификой рельефа, набором ско...
— НЕТ. Не может. По крайней мере, не сегодняшние машины.
— Хм.
— Связка концентратор-имплант — это что-то вроде реактивного ранца за спиной, позволяет чувствовать себя на высоте, но эта аналогия очень условна. Я не знаю, как до тебя донести подробно, у тебя же никогда не было импланта.
— Я тебе верю. Когда концентратор работает в связке с имплантом, ощущения при мыслительных процессах ни с чем не перепутаешь. Так тебя правильно понял?
— Да. Причём там целая гамма ощущений, словами не передашь. Как слепому объяснять, что такое цвета.
— И что у тебя произошло во время замеса?
— Имплант вернулся. По ощущениям — он как-будто вернулся, — Хамасаки пронзительно серьёзно смотрит на меня. — Но в том-то и соль, что его нет. Физически удалён, — она касается пальцем лба.
— Озадачила. Я в упор наблюдаю твой некий толстый намёк, но совсем не понимаю его.
— У нас обоих один и тот же симптом, даже синдром. Модифицированные мыслительные процессы на фоне отсутствия у обоих импланта.
— Мы же из совсем разных лабораторий? Ну, если предположить, что в закромах Сергея Седькова надо мной тоже эксперименты ставили, как над тобой?
— И я так подумала, — воодушевлённо соглашается японка. — Поэтому принялась старательно восстанавливать, где мы ныряли в одной луже.
— И?
— Да ответ на поверхности. Мы с тобой в одном чате, где происходит обмен даже на уровне базовых структур мозга.
— Мартинес? Эрнандес? Они тоже в этом чате, причём дольше тебя.
— А у них стоят импланты, — возражает "сестра". — Они не имеют физической возможности отфильтровать эндогенные мыслительные процессы от индуктивных.
— Бл*. А нормальными словами?
— Свои родные от модифицированных.
Какое-то время молчим.
— Чего затих? — Миру поворачивается на левый бок, спиной ко мне.
Её голова по-прежнему на моих коленях.
— Перевариваю. По мне, я бы это всё втроём с твоей мамой обсуждал, а не наедине вдвоём.
— Всему своё время. Ну и ещё одна деталь: Фомичёв у тебя тоже заметил что-то странное. Понять бы, как он это видит.
— Кстати, что такое эта первичная нейросеть?
— Последовательность навыков, включая мыслительные, на уровне рефлекторных.
Набор звуков. Обдумаю потом.
— Не могу собрать мозаику из фрагментов, — признаюсь через пару минут. — Вроде и за твоей мыслью следил изо всех сил — а всё равно не соображу, где голова, где ноги. Я сейчас образно.
— Суммирую. У меня есть моё личное подозрение, что с нашими с тобой мозгами не всё так просто. Исследовать этот вопрос нужно аккуратно, деликатно и ни в коем случае не в сегодняшней обстановке.
— Из-за ваших контр с хань?
— Да, в первую очередь, но не только. Вот тебе во вторую: пока мама с папой не разделятся и это всё не устаканится.
— Понятно. Чтобы твой папа не наложил лапу на мою голову?
— Да, как вариант. При этом, лично мне мозолит мозг момент убийства твоего отца — три. Я сейчас изо всех сил сохраняю спокойствие, чтобы не акцентировать, что это сделал мой отец, четыре.
— Продолжу. По твоей гипотезе, связь твоей матери и моего бати твой родитель терпел почти двадцать лет. Это ему никак не мешало...
— ... Ни в чём и никогда. До последнего времени, когда началась эта битва с китайцами. Никогда вдруг ничего — а тут вдруг Сергей Седьков стал резко раздражать. Когда уже дети выросли.
— Ух.
— На закуску. Ты представляешь, чтобы либо моя мама, либо мать Мартинес годами прятались в глуши? Ничем не выдавая своё настоящее я и кутаясь в рубище?
— Нет. Тут даже не буду аргументировать, просто нет. Противоестественно их женской природе.
— Я на досуге поползала по сети, поискала — кто и что говорил о твоём отце до того, как он стал Седьковым.
— Ты в курсе и этого?!
— Конечно! ГЕНЕТИКС, если кратко. Или ты думал, что я научные результаты без привязок к личности обсуждала?!
— Затупил, да. Хренасе. Просто проходной двор! Твоя мама говорила, что кроме неё никто не в курсе просто.
— Я случайно наткнулась. И то только потому, что много лет ходила за мамой по пятам, это фигурально. От меня она специально никогда ничего не прятала, я даже пароли её гаджетов и приложений знаю.
— А о моём отце когда ты узнала?
— Года в три. Видео. Сцена их секса в онсене. Отец бесился, но молчал, кстати — ему оно тоже попало.
— Как это всё могла скрывать взрослая женщина, я понимаю. — Рассматриваю одноклассницу совсем другими глазами.
Она поворачивает голову и спокойно глядит в ответ.
— Но как это удержала в себе ты? — продолжаю размышлять вслух. — Ещё и до нынешнего момента? Ещё и на фоне твоей предыдущей неприязни в мою сторону?
— Я же японка, — отмахивается Миру. — Есть базовые настройки личности. Этнопсихология. В общем, нам бы лучше самим разобраться, что у нас с тобой с головами! А в силу некоторых политических моментов, до исполнения этого пункта другим о своём прорыве лучше не рассказывать.
— Дольше проживу?
— Оба дольше проживём, забыл про мой вирус?
— Упс.
— Кстати, я тоже чуть не забыла: если ты наследуешь за своим отцом, мой отец может не остановиться на первом Седькове. Где старший — там и младший.
— Твоя мама деликатно намекала. Я решил не забивать голову.
— Не забивай, — соглашается она. — Я должна была сказать: мне хватает и своих грузов на душе.
Какое-то время одноклассница отворачивается и дремлет на боку, но из салона выходит первой, когда мы тормозим возле здания суда.
Через несколько секунд рядом паркуется машина HAMASAKI INCORPORATED.
Они сопровождали нас вполне официально, по договорённости с полицией. Просто местным ментам в здании школы никто говорит не стал, что мы с Миру поймаем такси на улице.