"Тс-с-с. Тяжёлая артиллерия. Обычно титульные этим не балуются, но тут Миру решила, что лошадку надо выпороть" — Эрнандес тоже ожила и сейчас с интересом рассматривала завуча.
"???" — Седьков явно не понял.
"Наша поговорка. "Зачем он так картинно пинка даёт кобыле?". Ана хочет сказать, что японцы обычно не используют прилюдно подобных аргументов в адрес старших — из самоуважения". — Развила тему Мартинес.
"??? 😩" — Рыжий по-прежнему не понимал.
"Затем, чтоб люди знали, кто большая скотина" — завершила Хамасаки. — "Да. Мы обычно так себя не ведём, но он явно заходит за все допустимые границы".
"Хорошо быть в одной обойме с титульными" — зябко поёжилась баскетболистка.
"Не каркай. Ещё ничего не понятно. У Свина должны быть чертовски серьёзные основания, чтобы так себя вести" — коротко повела головой слева направо японка.
А в реальности Фомичёв и завуч коротко переглянулись.
***
— Фомичёв Виктор, вы хорошо понимаете, в чём вас обвиняют?
Лично я, хоть стреляй, не понимаю принципов этого заседания: больше похоже на некий клуб по интересам и лекцию с модератором. Уже молчу — когда мы с Миру приехали, сопровождение из HAMASAKI INCORPORATED в зал за нами не пошло. А как же хваленые юристы?
— Нет. — Мой земляк выглядит на удивление бодро и румяно. — Прошу повторить развернуто.
— Применение боевых расширений... запрещено законами федерации... на территории учебного заведения... Подвергнув опасности...
— Готов предоставить весь софт для экспертизы. — Фомичёв как будто ждал, чтобы ответить. Даже нос и зубы не помеха. — Непосредственно летальной опасности для окружающих не было — не та дистанция.
— Примите пакет-запрос.
— Принял. Ответ на запрос предоставлен... Уважаемый судья, я отлично знаю инструкцию к этому продукту. Те, кто располагался дальше метра, жизнью и здоровьем не рискуют — там только угнетение функций, не их блокировка. У нас это обычное приложение для дуэлей в школе, чтобы остальные не лезли. Даже поговорка есть, "Двое в драку...".
Я уже в курсе от подруг, что разбирательство идёт в реале и виртуале одновременно. В последний мне строго-настрого запретили даже нос совать.
Или это какой-то игрушечный суд, в тренировочном формате? Чтобы тренировать таких, как Миру? В памяти предшественника — по нолям, хотя это и ненормально. А по идее он юриспруденцию знает.
Судя по всему, Серёжа только что что-то засветил судье в виртуале, поскольку в беседу активно врезается Миру:
— Ваша честь, Седьков — тоже человек, как ни парадоксально. И он стоял на дистанции гораздо меньшей.
— Седьков — натурал, — немолодой японец задумчиво закусывает дужку от очков. — Миру-тян, у меня нет интересов, противоположных вашим. Вы понимаете, о чём я. Вашему протеже, вернее, протеже вашей семьи по большому счёту и правда ничего не угрожало.
— Седьков — натурал?! — лицо "соотечественника" вытягивается. — Да не смешите! Я у него сам видел первичную сетку такой интенсивности! Первичную нейросеть, то есть.
Девчонки во внутренний интерфейс специально для меня транслируют увеличенные изображения, так что нюансы мимики я тоже вижу.
— СТОП. — "Сестра" имеет вид кошки, поймавшей мышь. — Получается, ты думал, что работаешь по модификанту? И для Виктора, с твоей точки зрения, опасность всё-таки была?!
"Оп-ля-ля 🤨" — Мартинес тоже преображается. — "Неужели проболтался? Да ну, не может быть 🤔. Я бы так даже без расширений не попалась, а у него они 100% пашут".
— На дистанциях до метра контакт может быть дозирован, — не смущается Фомичёв. — Если пометить маркером нужного человека либо группу людей. Седькова я, разумеется, пометил предварительно — именно чтобы не пришибить насмерть ненароком. Ваша честь, передаю вам логи... У меня хорошие расширения и я всегда очень чётко дозирую, что делаю! А вот Седьков, выбивший мне зубы и сломавший нос...
— Минуту. Искин ведёт анализ вашего пакета. Господин Фомичёв, говорю заранее: даже очень дорогой продукт из ваших мест, отнесенный по нашей шкале к условно боевым, может иметь очень нехорошие последствия для вас лично. У правосудия федерации есть своё мнение о границах допустимого в этой сфере.
— А причём здесь Седьков к вашему законодательству? — делано удивляется Серёжа. — Он никакой не гражданин у вас, я в курсе! Скажу больше; если нужно — мои предоставят доказательства, что он не выходил из гражданства разделительных сегментов. Одного из тамошних образований, если совсем точно. С моей точки зрения, имел конфликт двух соотечественников, который не подпадает под вашу юрисдикцию! Вы сейчас мониторите мою достоверность, господин судья?
***
Интерлюдия
Глава 20
— Пожалуйста, пока никаких переписок в ближайшее время. Говорим только так, голосом. — Айя, пообщавшись с кем-то в бесшумном режиме, через десяток секунд разражается инструкциями. — Наши в пути, просто не доехали ещё. Потом снова можно будет.
— Кто именно едет? — оживает Эрнандес.
— Мама кого-то из эскадрона отправила. Говорит, плохо, что заранее распорядилась. Получается, она им за некоторое время до взрыва скомандовала, как будто знала. — Мартинес вдруг поворачивается в сторону одной из стен и несколько раз подряд крестится, поминая Иисуса на латыни.
— Глаза вверх подними. — Насмешливо предлагает мне баскетболистка.
Послушав её, прищуриваюсь и обнаруживаю выше и за этим зданием что-то смутно похожее на церковный купол, во второй или третьей отсюда линии. Разглядеть лучше не позволяет зрение.
— Он подумал уже, ты с ума сошла, — продолжает веселиться непонятно чему Ана в ответ на взметнувшиеся вверх брови подруги. — Решил, что ты стенке молишься.
— Айя, писать нельзя вообще никому? Или только в нашем внутреннем чате? — уточняет Хамасаки, на фоне общего шока выглядящая деловым муравьём.
Она, кстати, тоже только что говорила с кем-то на беззвуке.
— Только в нашем чате, это очень настоятельная просьба мамы. По крайней мере, пока эскадрон не подъедет. Своим можешь писать сколько угодно.
— А эскадрон — это кто? — ну я правда понятия не имею.
— Небрезгливые, несентиментальные, аккуратные и исполнительные латинос- эмигранты, — отвечает почему-то японка. — Как правило, первого поколения. Думаю, присягают на верность Семье твоей пассии лет на двадцать пять — в обмен на..., — она тянется, чтобы похлопать Айю по плечу.
— Семилетний контракт, не сочиняй. — Перебивает Мартинес. — И никаких расписок кровью, там всё как в армии. Причём они работают в мире этой категории, по его расценкам, а не на вшивой аграрной планете. Плюс медицинская страховка, компенсация за найм жилья, помощь в адаптации — да у них льгот, как у бегемота! Поверь, там все более чем довольны и очередь желающих в рекрутинге расписана на годы вперёд.
— Не буду спрашивать, каковы условия на материнской планете и кто их там таковыми создал, — многозначительно улыбается одними губами Миру.
— А это уже к теме не относится, — ворчит латиноамериканка. — На материнской планете, если что, субтропический климат и на деревьях только что колбаса не растёт. Если народ сутками гоняет в футбол и не учится, причём поколениями — то и уровень жизни при шестидесятипроцентной неграмотности будет соответствующим. Как говорится, каждый сам кузнец своего счастья.
Какое-то время мы просто перетаптываемся на месте. Через пару минут на площади появляются две скорые помощи, пара полицейских патрулей и кто-то из полицейского же начальства — причём последнее остаётся в здоровенной машине с непрозрачными стёклами и наружу выходить не спешит.
Дальше из суда опрометью выскакивает взъерошенный Эрнесто. Повертев головой по сторонам, он демонстративно сплевывает в сторону тонированного джипа своего руководства и рысью несётся к нам: