— Чьи слова? — южанин продолжает жизнерадостно улыбаться.
— Из одного вида спорта, вы его не знаете. Ваша ошибка: угроза, как и любой инструмент, работает только в своём диапазоне.
А вот теперь он искренне заинтересовывается, даже коррекцию мимики отключает.
Ну, мне-то что. Солдат спит — служба идёт. Память предшественника, кроме прочего, на фоне ментального буста утверждает, что подобная беседа ограничивается по времени аппаратно.
Даже если мы ляжем спать здесь оба, через какое-то время дверь сама автоматически разблокируется. Максимум — полтора-два часа, искусственный интеллект не спит.
Судя же по присутствию в канале моего концентратора Тики Хамасаки, я после этого смогу спокойно помыть руки и пойти по своим делам.
— Успел нахвататься по верхам от своих черножопых подружек? Считаешь, что можешь потягаться с полицией?
Его тирада сопровождается сообщением расширения:
"Попытка вызвать агрессию. Сознательное намерение нарушить ваш эмоциональный фон"
— Я б на вашем месте не говорил от имени всей полиции — вас оттуда скоро вышибут, обещаю. А насчёт чья жопа чернее, я бы поспорил. — Демонстративно рассматриваю его с головы до ног. — По крайней мере, если судить по лицу. Вы более темнокожий, хотя и более европеоид, парадокс. С другой стороны, ладони у вас и правда белее, хм, а рожа на пару тонов темнее рук. Чем объяснить?
В последнюю секунду удерживаюсь, чтобы не начать рассуждать о зависимости цвета задницы от цвета лица.
— Ваша угроза, если она относится к моему стратегическому будущему, тупо несерьёзна, — продолжаю. — Есть такое понятие, потенциал личности. Он поддаётся оцифровке — количественному анализу. Я его уже сделал и имею своё представление о том, кто в этом несовершенном мире весит больше — вы или Хамасаки. Вы просто путаете миры, Бахебри.
— Да ну? — ирония получается на троечку.
— Угу. Это там, откуда вы родом, власть — источник денег. Да и там, откуда я, тоже, чего уж... Мне тут сказали, что смена собственника холдинга при смене кабинета министров — в вашем мире вполне себе нормальная вещь.
— Про...
— А здесь наоборот. — О, мне удалось его зацепить. Перебиваю и перекрываю громкостью исключительно под влиянием советов такого интересного приложения. — Здесь же, в Федерации, наоборот, деньги — источник власти. Теперь сами скажите себе с этой позиции: кто победит даже на месячном отрезке времени? Заштатный опер из задрипанного отдела, который быстрее штатных патрульных первым прибегает на уличное происшествие? Сорри за тавтологию. — О, у него даже глазки засверкали. Это я удачно попал, расширение рулит. — И который, к слову сказать, даже не в состоянии отличить труп от пострадавшего, которого увезли в реанимацию. Два трупа, если считать профессионально точно — завуч тоже выжил.
Ну а чё, Эрнесто чётко описал перспективы и Трофимова, и Серёжи Фомичёва. А Бахебри наоборот попытался соврать.
— Или второй вариант. — Под влиянием вереницы подсказок интерфейса тоже выхожу из-за стола и сажусь напротив. — Мне приходилось слышать, что очень важные и могущественные люди становились беспомощными на коротком отрезке времени. Пальцы в двери там, гвозди в коленную чашечку, горящая спичка в уретру — ну не готовились они работать против таких инструментов. Соответственно, на каком-то пятиминутном периоде объективно проиграли таким, как вы.
Его лицо расплывается в довольной улыбке:
— Продолжай. Похоже, ты неглупый мальчик.
— Но и здесь несовпадение. Я понимаю угрозу силой, но когда на то есть базис сильной стороны. А когда личинка мухи угрожает боевой пчеле, — пренебрежительно окидываю его взглядом с головы до ног и развожу руками. — О, вспомнил правильное слово: личинка мухи называется опарыш...
Индикатор его агрессивности резко скачет втрое вверх.
— Суммируем. На длинном отрезке времени вам, Бахебри-сан, имеет смысл беспокоиться о своей сохранности гораздо больше, чем мне.
Не говорить же вслух, что я лично видел, чем заканчиваются даже не конфликты, а лишь намёки на них — с семейством Эскобар — прямо на трассе. Не думаю, что Хамасаки чем-то принципиально от Дальхис в таком вопросе отличаются.
— На коротком отрезке я и вовсе сделаю из вас отбивную, хотя для вас это и не самоочевидно, — завершаю спич. — А потом вы проследуете в тюрьму или на шахтерскую планету, тарахтеть кандалами. Сами в тюрьме, поди, пока ещё не сидели? — изображаю максимум душевного участия. — Говорят, на шахтерских планетах нет отдельной резервации для бывших сотрудников. Циничная общага, где бывшему легавому о-о-очень несладко.
Отец рассказывал, что почему-то именно фраза о тюряге в собственный адрес без исключений и на ровном месте выбивает из колеи абсолютно любого полицейского опера, сто раз из ста. По крайней мере, там, где жили мы.
Реакция же Бахебри меня и вовсе удивляет: он вдруг серьёзнеет, черты лица заостряются. Дальше он снимает пиджак, аккуратно кладёт его на стол и спрыгивает на пол.
Затем вдруг краснеет и с нечленораздельным криком бросается на меня.
"УГРОЗА! АКТИВИРОВАТЬ БУСТ?!"
Нет.
Смахиваю уведомление вниз.
На досуге надо будет, конечно, поиграться со своими новыми возможностями — ну а вдруг и я теперь могуч, как накануне Толстый. Которому попадаешь в голову — а он не падает.
Но в такой узкой и практической ситуации полагаться следует лишь на то, что наработано тобой лично на практике и до автоматизма. Не на незнакомый программный продукт, который ты секунду назад в глаза впервые увидел.
Выдерживаю паузу в половину секунды. Затем подтягиваю колено к груди и, когда он приближается, просто выпрямляю ногу.
Не понял. Он что, думал, что я так и буду сидеть и ждать? Или что я побоюсь ударить полицейского при исполнении, ещё и первым?!
Во время нашего тактильного контакта, точнее, через долю секунды после соприкосновения, мой интерфейс вспыхивает первой, но не последней гроздью сообщений.
Бахебри тем временем предсказуемо улетает спиной назад, через стол и дальше, к стене вместе со стулом.
Мне же становится ещё более не по себе. Как говорит Мартинес, когда я чего-то не понимаю, я этого боюсь: на что он всё-таки рассчитывает? Ну не может же всё быть настолько идиотским, как в плохом детективе столетней давности?
Фоном (опять благодаря концентратору) мелькает мысль: а ведь Айя чертовски права. Неизвестность реально способна испугать намного больше, чем...
В который раз за последнюю пару дней додумать хорошую мысль до конца не получается, теперь даже несмотря на нейрокоррекцию: дверь в опросную звонко падает на пол плашмя сразу после того, как стул и Бахебри звонко финишируют у стены.
Судя по грохоту, весила конструкция не один центнер.
***
"Я не могу сообразить, на что он рассчитывает" — Тика абсолютно не к месту обхватила себя за плечи руками.
Так и стала за спинами латинос, муравьями припавших к швам дверного косяка и к самой двери.
Дальхис, которую она без ограничений пустила в концентратор Виктора по собственному каналу, на мгновение обернулась и беззвучно сжала губы в узкую полоску:
"Я пока тоже. Но это же и неважно? 🙋♀️".
"Он ведёт себя так, как будто у него в рукаве есть какие-то козыри. Чего он добивается?" — имелся ввиду южанин.
Латиноамериканка поняла с полуслова.
Разговор полицейского с подопечным Хамасаки уже давно вышел за рамки, в которых можно было бы попытаться поискать некое логическое объяснение.
"Есть и второй вариант" — чуть помедлив, предположила Эскобар. — "Рискованная ставка на все деньги. По лицу его, если что, самое оно. Весьма на то похоже. Правда, в этом случае я тоже не знаю, что этот черножопый рассчитывает поиметь с нашего парня".
Занятно. Мать Айи, похоже, имеет какое-то своё мнение насчёт дочери и ухажёра, раз говорит "нашего".