***
"ВНИМАНИЕ! ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТАХ!" — уведомление от информационной системы суда появилось у всех троих одновременно.
— Вот и нет больше легавого, — спокойно зевнула Мартинес. — Интересно, чья маман его кончила, твоя или моя.
— Почему...?! — Миру широко раскрыла глаза и удивлённо отвесила нижнюю челюсть.
— Нас выгнали. Других свидетелей выгнали. Браслет Рыжего заблокирован опекуншей. — Перечислила одноклассница. — Ещё на три секунды информационная система суда только что мигнула, как будто всё легло. О, и щ-щас лежит.
— А это? — японка задумчиво показала на уведомление.
— Резервное же. Не основное.
— А-а-а, без импланта не вижу.
— Зато я вижу. Кстати, перегружаться будет минуты две, говорить пока можно спокойно. У меня сканер пашет.
— Почему думаешь именно так? — Миру предусмотрительно не сказала вслух ничего компрометирующего.
— Кому выгодно? — вопросом на вопрос ответила Мартинес. — И кто кроме Хамасаки при большом желании пожет подвешивать местные федеральные системы щелчком пальцев, в нужный момент?
— Он увидел, что у Рыжего активны сектора, которых не должно быть, — пояснила японке Эрнандес. — Мамы приняли какое-то решение в этой связи, потом экстренно удалили нас и прочих свидетелей. Ладно, замнём для ясности...
— Ты своим, кстати, позвонить не хочешь? — как ни в чём ни бывало поинтересовалась Айя у подруги.
— Уже, — кивнула баскетболистка. — Сейчас Эрнесто прибежит, будет икру метать и внутренней безопасности жаловаться. Ещё ж второй тип остался — тот, бледный.
— А где они оба сейчас?
— Эрнесто, как в сознание пришёл, коллегу сразу вырубил. — Ответила Ана. — У меня уточнил, что и как здесь. Потом развил бурную деятельность и сейчас будет тут: по факту, нападение на него при исполнении. Видимо, те как какую-то внутреннюю склоку представить хотели — он уже и прокурора вызвал, и в министерство стукнул. По горячей линии.
Сразу после этих слов в коридоре за какие-то секунды материализовалось нездоровое движение.
Одноклассницы посторонились, вжимаясь в стену.
Ещё через минуту-другую из опросной появился озадаченный Рыжий и, близоруко оглядевшись по сторонам, потопал к ним:
— Дамы, у меня нет слов! — его и без того немаленькие глаза сейчас успешно конкурировали с филином.
— Мы в курсе. — Мартинес уверенно взяла его за руку и коснулась лбом виска. — Ты же понимаешь, что сейчас надо болтать поменьше? Хотя полминуты есть.
— Да. Но я слегка в эмоциональном шоке.
— Мы тоже в нём, — серьёзно уронила Эрнандес. — Но мы ситуацию не выбирали — оно само так сложилось. Исторически. Расслабься. Если хошь — я помогу.
— Видимо, у мамы просто выбора другого не было, — тщательно подбирая слова, закусила губу Миру. — О, у меня уведомление от моей мамы. Садимся в твою машину, — она вопросительно посмотрела на Айю, — и едем домой. К вам.
Возле вывернутой с мясом двери зажглась виртуальная лента, запрещающая входить внутрь и отделившая Тику Хамасаки и Дальхис Эскобар от коридора и детей.
— Подтверждаю, — Мартинес развернула виртуальный планшет и задумчиво погрузилась в содержимое. — Так, погодите... Всё, валим отсюда. Машину назначили.
— Вот так просто? — Рыжий, несмотря на кристальную ясность ситуации (для всех остальных, по крайней мере), слегка традиционно притормаживал.
— Ща на ходу объясню. — Айя подхватила его под локоть и, активировав буст на силу, вместе с Эрнандес в четыре руки буквально понесла одноклассника к выходу.
Сопровождающие из эскадрона остались в коридоре и за подростками никуда не пошли.
— Вы как будто без слов общаться можете, — позавидовала синхронности действий латиноамериканок Хамасаки, пристраиваясь в кильватер.
— Родство душ, — бросила через плечо Мартинес. — Рыжий, а что тебя смущает? Ты вначале сформулируй на всякий случай вслух? А потом я тебя спрофилактирую, время и возможность в наличии.
— Ну, на меня с кулаками полез полицейский в опросной, — товарищ резко задумался и принялся аккуратно подбирать слова. — Перед этим у них был какой-то мутный конфликт между коллегами — но тут я не могу оценивать, потому что не понимаю сути происходящего. Происшедшего. Не понял.
— Дальше? — равнодушно предложила Айя.
Отвлекает его внимание на второстепенные вопросы, чтобы не циклился, сообразила Миру. Блин, какие всё-таки мужики предсказуемые! Но почему-то работает.
— Мартинес, а ведь ты гений, — неожиданно для самой себя пробормотала японка под нос.
— А кто ценит? — тут же отреагировала младшая Эскобар, не оборачиваясь и давая понять, что мониторит вокруг абсолютно всё. — Виктор, ты продолжай, продолжай. Я внимательно слежу за ходом твоей мысли.
— В результате нашего конфликта... Нет, не так, — одноклассник покачал головой, словно спорил с самим собой. — Опрос происходил с грубыми нарушениями законодательства — я несколько раз об этом говорил полицейскому Бахебри. Мои законные требования были им неоднократно проигнорированы, но в итоге, к счастью, прибыла моя опекунша и мама моей одноклассницы, с которой я встречаюсь и живу вместе. Нас на каком-то этапе разняли, деталей не помню — эмоциональный шок плюс этот легавый по мне какими-то расширениями отработал. Полетели искры, было больно, я ориентацию потерял. Включился уже в коридоре, среди вас — до этого на автомате.
— Умница. Горжусь тобой, — серьёзно кивнула Мартинес, опуская парня на землю перед машиной. — Вольно. Продолжишь свою душещипательную историю в салоне, чмок. Миру, не садись вперёд! Иди к нам, тут места хватит...
— Я в гнездо разврата не хочу. — Без тени улыбки выдала японка.
— Мы на тебя не претендуем, — фыркнула Эрнандес. — Рыжий тоже. Можешь за девственность не париться.
— Хорошо, как скажешь. — Хамасаки-младшая покладисто полезла следом.
***
Изображение Дальхис повесил в дополнительных материалах в самом низу 😑
Спасибо за ваш лайк 😑🤗
Глава 24
— Ты тоже шутишь? Как Мартинес? Или это было на полном серьёзе? — спрашиваю "сестру" в салоне после того, как мы в него влезаем вчетвером.
Если быть точнее, это что-то типа пассажирской части лимузина того мира, но с поправкой на технический прогресс — полностью отгораживается от водителя, диваны, мини-бар, прочие прелести комфорта.
— В смысле? — в отличие от меня, Миру не оглядывается по сторонам и не пытается залезть в каждую щель.
Ну а что, я в таком месте впервые, во всех смыслах.
— О гнезде разврата пассаж, — напоминаю ей.
— Я в большей степени не тебя имела в виду, если честно. Так что можешь считать, фраза тебя не касалась.
— Ты очень часто говоришь серьёзные вещи с таким лицом, что тебя после этого боишься задеть в ответ. Я подбираю слова, деликатничаю, а потом оказывается, что у тебя всё время такое лицо — и ты типа острила.
— Думаешь, она не хитрая? — жизнерадостно интересуется хозяйка машины, извлекая из холодильника своего сиденья что-то явно не безалкогольное. — Она специально с такой рожей девяносто процентов времени живёт. А потом — да, всех путает и пугает. Думаешь, мы её задеть не боимся?!. Но сейчас, похоже, не шутила, хех. Если у меня расширение не врёт.
— Как раз именно сейчас прикололась, — с мрачным видом сообщает Хамасаки. — Понятия не имею, что у тебя с расширением. Но настроение ни к чёрту, здесь ты права.
Эрнандес, устроившись в самом конце дивана и свалив за него четыре рюкзака, оборачивается и пару секунд картинно хлопает глазами. Затем вытягивает палец над плечом подруги, делает ошалевшее лицо и истерично спрашивает:
— Что это? ХУДАЯ, ЧТО Э-ЭТО-О?!!
Мартинес абсолютно естественно поднимает брови на затылок, озадаченно раскрывает рот и осторожно поворачивается назад.