— Вы согласны, что наша с вами подготовка — вы понимаете, о чём я — теперь не только не нужна, а даже вредна лично мне? — не договариваю, что это новое расширение китайца, кроме прочего, с высокой степенью вероятности зафиксирует любой мой "параллельный" софт.
Если уж рисковать с законом, то иначе.
— Однозначно. — Японка снова твёрда, как скала. — Вероятность, м-м-м, ты понял чего, больше пятидесяти процентов. Это неоправданно много для нашей первичной задачи. И я согласна, что если у него стоит СКАТ, то все мои вопросы снимаются автоматически. Виктор, я не знала!
"Не врёт". — Эрнандес подвешивает сбоку свою голограмму, в которой через интерфейс пишет мне текстом так, чтобы японка со своего места не видела.
"Поправка. Искренне верит в свои слова", — там же через секунду появляется в исполнении Мартинес. — "Может, оно и неважно, но сам нюанс есть".
На самом деле никакого нюанса нет, но я в их общении участвую исключительно в роли слушателя, то есть читателя.
Хорошо ещё, буквы достаточно большие — могу разобрать, не щурясь и не наклоняясь демонстративно.
— Тика-сан, я прочёл то же, что и вы только что, за пару минут до того, как сел в эту машину. Браслет раздавил, в том числе, именно поэтому.
— Без претензий. Виктор, я должна перед тобой извин…
— Простите, что перебиваю — очень мало времени. Тика-сан, из этого всего вытекает, что у вас нет действующего рабочего контакта с вашей дочерью. Вы согласны?
Взгляды одноклассниц загораются не огоньками, а целыми прожекторами любопытства. Чувствую физически.
— Да. Ты прав.
— Это чуть меняет наши прочие договорённости. Догадаться много ума не надо, — ворчу, сбавив обороты. — Миру в этом чате рубилась часа полтора. Потом попрощалась, пожелала спокойной ночи через нижнюю губу и сказала, что пошла спать. Если бы у вас контакт с ней был, то сейч…
— Не продолжай. Я же сказала, что согласна. Без вопросов.
— Если бы я знал вас чуть меньше, либо если бы это был кто-то другой на вашем месте, я бы посчитал всё подставой.
— Мне нечего сказать. Любые слова оправдания в данном случае сделают меня ещё более жалкой. Ты прав полностью и безоговорочно, по всем пунктам.
— Простите, что сейчас повторно попрыгаю на ваших больных мозолях. В итоге: вы мне не сказали, что его расширение будет ловить мои программы, хотя мы договаривались вечером по этому поводу переуточниться. У вас проблемы в коммуникации с дочерью: она в этом чате вовсю участвует, а вы меня даже не предупредили об отмене. Тика-сан, а я точно могу рассчитывать на вас, если что?
— Тебе сейчас не поможет любой из моих ответов. Если я скажу да — могу обмануть с тем учётом, что могла быть неискренной до этого всего. Скажу нет — просто по-девичьи обиделась и встала в позу.
— Предыдущий гаджет умер потому, что потенциального вреда от него в данном случае больше. Вопрос: если не отметать насовсем наш с вами изначальный план, есть ли какие-либо нюансы, всё ещё важные для вас? У моего будущего противника?
Рядом сидят девчонки и я понимаю, что Хамасаки-мать, в отличие от меня, при них беседу фильтрует.
Говорить приходится окольно и иносказаниями.
— Я поняла. Да. С учётом СКАТа появляются вопросы по операционной оболочке. Помнишь наш разговор? Та программа не ловила бы, — она приоткрывает часть правды вслух.
— Тика-сан, браслет тогда нужен новый. Либо концентратор иной формы, чтоб не мешал драться: медальон, цепь на шею, лишь бы не перстень.
Она реагирует мгновенным движением головы слева направо:
— Исключено. Это незаконно. Незарегистрированный гаджет на тебе, не привязанный в сертифицированном пункте продаж к твоей биометрии — это далеко не шутки. — Видимо, у неё тоже есть границы допустимого, потому что дальше она добавляет. — И подобные моменты не обсуждаются при ком-то!
— Отсюда можем выйти и пройти через Сливовые Скверы. — Эрнандес подаёт голос первый раз за время нашей беседы с японкой. — Потеряем всего несколько минут, но поговоришь наедине.
По нашей просьбе водитель останавливает машину и дальше идём пешком.
"Я не думала, что он может так разговаривать. С женщиной вообще и с этой Хамасаки — в частности", — Ана написала подруге в приват, чтобы не издавать рядом с Виктором вообще никаких звуков.
Подумала — и добавила иконку задумчивости.
"Ну. Прям мачо 😝😝😝. Реально меняется не по дням, а по часам. Прямо взрослый какой-то".
"Меня пугает эта ваша инъекция".
"А меня не пугает?! Да побольше тебя! Но он как-то осунулся даже — будто десяток лет прибавил. Всё равно не переубедим".