Очень странная по сочетанию троица, которую раньше трудно было даже представить вместе, обменялась хлопками ладоней.
— Чё-как? — латиноамериканки, казалось, пристально всматривались в одноклассника, словно стараясь уловить нюансы, понятные только им.
— Десять часов, сто пятьдесят монет. — Выдал ребус убогий. — Кстати, на. Спасибо большое, остальное — по графику.
Он протянул несколько банкнот. Эрнандес, не считая, кивнула и засунула их в задний карман брюк.
Свидетели беседы напряглись и заинтересовались: сцена явно расходилась с привычными сценариями.
Испанки равнодушно проигнорили волну группового любопытства, хотя в интерфейсах её точно заметили.
— Б*я, жёстко, — вздохнула Мартинес. — Ты ж так долго не вытянешь.
— Поглядим, — пожал плечами очкарик без очков. — Есть такое слово "надо". Вчера же пришлось всё, что было, отдать; плюс…
— Я В КУРСЕ. — Перебила Айя, указывая пальцем на подругу. — Можно без подробностей.
— До чего занятный контекст, — раздался голос Рашида, подошедшего к разговаривающим со стороны школьного парка.
— Тебя звали? — мгновенно сагрился Седьков, поднимая брови. — Брысь отсюда, мудила.
Повисла нездоровая тишина.
— Ты здорово заблуждаешься насчёт всего. Вообще насчёт всего, — Лысый предсказуемо пропустил мимо ушей ремарку дурачка. — То, что тебе случайно повезло пару раз, не делает тебя ни человеком, ни полноценным. В этой связи…
— Считаю до трёх, — пожал плечами Рыжий, поправляя дешёвый потёртый рюкзак за спиной. — Пошёл на**р отсюда. Один. Два.
У Лысого не хватало передних зубов, выбитых вчера. Губа и мягкие ткани десны имели видимые следы медицинского вмешательства, из-за этого звуки получались смешными и непривычными.
От школы к беседующим торопились члены группы Рашида, старательно прислушиваясь к происходящему — кое у кого из них расширения японского производства показывали своим владельцам даже фокусное усиление слуха.
Убогий скользнул по компании взглядом и равнодушно сплюнул под ноги.
Эрнандес и Мартинес, переглянувшись, явно обменялись в виртуале парой слов, потому что в следующий момент обогнули Седькова и Али по дуге и загородили дорогу южанам.
— Подождите! — Лысый оценил манёвр слабого пола по-своему. — Так, латинос. Вы тоже в деле? Приняли сторону конфликта, я правильно понимаю?!
Эрнандес пренебрежительно бросила что-то по-испански.
"Путо"? "Кулеро"?
Сказано было негромко, потому переводчики большинства точного текста не уловили.
Рашид, стоявший к испанкам ближе других, похоже, расслышал всё и даже успешно перевёл: он мгновенно покраснел, сжал кулаки и принялся разворачиваться к Ане.
— Я с тобой не закончил! — рука Седькова ухватила здоровяка за ткань дорогого пиджака и рывком вернула к себе. — Ты впёрся в чужую беседу, чтобы что-то сказать? Жду. Два с половиной.
— До чего занятные у нас в школе начались спектакли по утрам, — обычно хриплый голос Хамасаки прозвучал как-то слишком звонко. — Даже интересно, что дальше будет.
Сама японка раздвинула пару старшеклассников, чтобы подойти поближе.
Её с удивлением пропустили вперёд: обычно она так себя не вела и подобного откровенного интереса ни к чему не демонстрировала.
— Отойдите, э! — Южане запнулись перед латиноамериканками, тоже лихорадочно обсуждая что-то в чате.
Мартинес выбросила вперёд средний палец правой руки:
— Пойди козе п*сюн по****и.
— Не нужно рассказывать МНЕ, что я должна делать. — Обманчиво мягко подхватила Эрнандес. — А то я могу подумать, что какой-то козо*б с экватора решил мною поруководить. И это будет очень плохо для козо*ба.
— Женщина, с дороги! — самый решительный из рашидовских двинулся вперёд, аккуратно касаясь ладонью плеча баскетболистки и пытаясь отодвинуть её в сторону.
Именно этот парень (в школе знали все) старательно соблюдал некие мутные древние каноны и с противоположным полом общался очень своеобразно.
Что интересно, тактильных контактов со школьницами он по возможности вообще избегал в принципе: объяснял какими-то правилами.
— О. Нури решил латиноску полапать! — его товарищи заржали, мгновенно меняя фокус внимания.
Говорили они не по-английски, но на этот язык переводчики у большинства реагировали хорошо: диаспора активно размножалась и соплеменников Рашида в обществе становилось всё больше и больше.
— Меня лапают, — спокойного кивнула Эрнандес, накрывая ладонь Нури своей.
Делая шаг в сторону, проворачиваясь и загибая кисть парня под неестественным углом.