— Марк тоже любит эту книгу, — заметила я, смущённо улыбаясь. — А я, признаюсь, только собиралась её прочитать, но никак руки не доходили.
— Молодец. Приятно, что ты разделяешь интересы мальчиков.
— Марка, — произнесла вкрадчиво.
— Ну, конечно, Марка. Прости, я выразилась несколько некорректно.
Патриция поёрзала в кресле, будто собиралась задать мне вопрос, который считала неприемлемым или неприличным, и я грешным делом подумала, уже не думает ли она занять у меня денег. Придут же глупости в голову!
— Ты действительно хорошо рисуешь?
Так, вопрос вполне невинный, но всеми фибрами души я чувствую подвох. Ей точно что — то нужно от меня.
— Да. Я рисую с детства, поэтому и выбрала дизайн.
— Не думала организовать благотворительную выставку? Я могла бы тебе помочь. Думаю, Марк одобрил бы такое увлечение. В нашей семье все женщины уделяют много времени и сил благотворительным фондам. Это достойное увлечение для молодой девушки.
А вот и ответ!
Как изобретательна, однако, Патриция Бекендорф. Её в дверь, она в окно. Ещё и столь мило со мной общается, хотя за завтраком без подсказки старшего сына и не думала тратить время на разговоры с простушкой Кэти.
До отказа бабушки.
Я знала, что у Марка есть собственный капитал, но никогда не брала у него ни цента. Отчего же мама не попросит у него денег напрямую? Может, он ей уже отказывал?
Марк, конечно, душа любой компании, обаятельный и любезный, но внутри стальной стержень — ни согнуть, ни сломать. Именно это в нём и привлекло, зацепило, примагнитило накрепко.
— Признаться, никогда не была на подобных выставках, — неожиданно официально заговорила я. Всё же в присутствии идеальной Патриции не расслабишься. Ощущаешь себя как на семинаре добродушного профессора Джонса, который если прицепится, всю душу вытрясет.
— О, я с удовольствием тебя всему научу! — оживилась мама моего ненаглядного, хотя я ещё ни на что не согласилась. — Это интересно и весело. Тебе непременно понравится. Думаю, можно попробовать заодно угодить и Логану — нарисовать его любимые яхты! — воодушевлённо вещала она. — Мы убьём сразу нескольких зайцев: реклама новой яхты Логана, реклама нового фонда и, моя дорогая Каталина, этим же мы изящно введём тебя в высший свет! — закончила она с торжеством.
— Звучит неплохо.
Расположение матери Марка как нельзя кстати, пусть она и тянет одеяло на себя, надеясь заполучить ещё один источник финансирования в будущем, которое лично мне сейчас представляется весьма размытым. Однако я ничего не обещаю и моя совесть чиста. И яхты, признаться, ни разу в жизни не рисовала, хотя попробовать, конечно, можно.
Только что мы будем спасать? Судя по логике Патриции, ту самую розу иглистую. Яхты ведь «прекрасно» сочетаются с Заполярьем.
— Потрясающе! И очень удачно. Признаться, Логан отнёсся к тебе с большой настороженностью, да и в целом семья тоже. Марк прежде не знакомил нас с девушками, и мы все очень волновались. Но ты замечательная, Каталина!
Замечательная дурочка, поддающаяся на уговоры, да, да. А Логан, кого ни послушай, эдакий злой и страшный волк, от мнения которого зависит всё и вся в этой семье.
— Благодарю вас. Я тоже сильно переживала и переживаю. Мне было непросто приехать.
— И зря.
Патриция обаятельно улыбнулась, очевидно намереваясь и дальше меня «обрабатывать», как вдруг мы отчётливо услышали скрип входной двери.
Сердце дрогнуло на мгновение. Марк?
Я подскочила, оборачиваясь в сторону входа, надеясь увидеть озорную улыбку любимого мужчины, но встретилась с задумчивым серым взглядом.
— Логан, милый, — выступила из — за моей спины Патриция и направилась к сыну. — А мы беседуем с Каталиной о благотворительности, и придумали такой интересный проект! Тебе обязательно понравится. О, Марк, я тебя не сразу заметила. Что с тобой?
Её голос зазвучал тревожно, и я не на шутку испугалась. Неужели они подрались? Только не это!
— Потом, мама.
Увидела, как мелькнули в проёме пляжные шорты, и поспешила следом за раздосадованным Марком, надеясь, что причина его плохого настроения не во мне.
В любом случае, выяснять отношения, если вдруг их придётся выяснять, лучше наедине и наша комната для этого прекрасно подойдёт. А ждать я больше просто не в состоянии.
Я легко обогнула стройную Патрицию и хотела скользнуть в проём между стеной и массивным телом Логана, как вдруг он сделал шаг в сторону, загораживая путь. Я успела выставить руки, однако ладони впечатались в груду мышц, а следом за ними и нос. Он даже не шелохнулся, а ведь я совсем не тоненькая, изящная, хрупкая полупрозрачная фея.
Поспешно сделала шаг назад, сжимая за спиной раскалённые кулаки. Обожжённые. Расплавленные.
Сердце колотилось как сумасшедшее. Щёки полыхали. Во рту пересохло.
А я всего лишь коснулась его! Случайно!
Невозможно, невозможно острая реакция. Неправильная. Опасная. Порочная. Он — старший брат моего парня. Любимого парня!
Почему же я стою, боясь поднять глаза, а колени трясутся вовсе не от страха? Почему хочу убежать, а сама точно приросла к полу?
Я словно маленькая канцелярская скрепка, совершенно беззащитная перед мощным магнитом.
Не хочу и близко подходить к нему, но притягиваюсь и притягиваюсь, не могу оторваться без посторонней помощи.
— Логан, не смущай девочку. Достаточно было сказать, что Марка не следует трогать, когда он в настолько пасмурном настроении.
Ох, спасибо, Патриция. Что бы я без вас делала? Чопорный, наставительный тон отрезвляет словно кадка с ледяной водой.
— Но вдруг я ему нужна? — уточняю, делая ещё шажок от Логана.
— Милая, если Марк плотно сжимает губы, так, словно прикусил их изнутри, беги. Ему нужно побыть одному, всё хорошо обдумать и желательно в одиночестве. В такие моменты он опасен для окружающих. Ты ведь знаешь, какой он наблюдательный, если говорит неприятное, то настолько ядовито, что потом можно не оправиться.
— Да, бьёт в самое уязвимое место, — медленно проговорила, припоминая его стычки с некоторыми приятелями.
— Именно. Логан, пока вы гуляли, я уговаривала Каталину принять участие в благотворительной выставке. Если мы создадим фонд защиты морской фауны и заодно дадим рекламу твоим эко — яхтам, нарисовав их на огромных полотнах…
— … в полный рост, — добавил Логан тем же нарочито восторженным тоном, что был у матери.
— … в полный рост, — послушно договорила она, но быстро сориентировалась. — Не шали! Я ведь хочу тебе помочь. Ты говорил, эко — яхты популярны в Европе, а у нас пока нет. Вот я и придумала тебе дополнительную рекламную стратегию. Каталина прекрасно рисует и мы…
— И ты видела её рисунки? — Его голос полон ехидства.
— Нет, но у меня нет повода не доверять девушке Марка. Логан, я лишь хочу помочь!
Да, да, а заодно урвать под благовидным предлогом определённую «небольшую» сумму из рекламного бюджета. Патриция Бекендорф, может, и была восторженной и наивной, но во всём, что касалось денег, проявляла поистине бульдожью хватку. Даже запрет Александрии не вразумил её.
— Мама, ничуть в том не сомневаюсь. Но давай отложим этот разговор на потом. Тебе пора переодеваться к обеду, — мягко произнёс заботливый сын, обнимая мать за талию и осторожно подталкивая к выходу.
— Хорошая идея, — быстро проговорила я, но на мою талию так же приземлилась огромная рука, только вот она не подгоняла, а удерживала.
— О, на тебе замечательное платье, в этом нет необходимости. — Патриция пожала плечами. — Побеседуйте с Логаном. Расскажи ему подробнее о нашей идее, Каталина. Договорились?
Она улыбнулась и, дождавшись моего несколько нервного кивка, удалилась, изящно покачивая стройными бёдрами.
Рука Логана скользнула на живот, притянула ещё ближе к мощному мужскому телу, жаркому и крепкому.