— И тебя направили к Лорду.
— Да, я везунчик! Меня направили не к кому-нибудь, а к самому мафиози нашего города. К тому, кто считает себя повелителем этого мира. За эти два года, что я следил за его деятельностью, я многое повидал…
— А тебе самому приходилось делать противозаконные вещи? — с неким смущением осмелилась я спросить.
— Конечно! — ответил искренне Глеб. — Иначе меня бы не приняли за своего. Но я никого не убивал. Не бойся меня, — снова посмотрел на меня и положил руку на моё колено. — Я перевозил в импортируемых машинах наркотики. Точнее не я лично. Я организовывал эту перевозку.
— А тот человек, который был у тебя в квартире с окровавленным лицом?
— Да, максимум что я могу из физического насилия, так это набить морду.
— Глеб, мне очень жаль что ты через всё это прошел, — с щемящим за любимого сердцем сказала я.
— Мне тоже, Диана. Мне тоже жаль. А ещё мне жаль что я втянул тебя в свою тёмную сторону жизни.
— Ты не виноват в этом.
— Когда Лорд снова похитил тебя, я не знал куда себя деть!
— Ты знал что я у него в плену? — я искренне удивилась этому заявлению.
— С момента как ты попросила отвезти тебя в город, за тобой уже следила полиция. Иначе думаешь я отпустил бы тебя?
Я молчала.
— В тот же миг, как только люди Лорда тебя похитили, началась операция по ликвидации мафиози. Я ждал этого дня все эти проклятые два года службы на него.
— Глеб… — я сочувственно положила руку ему на плечо.
— Я ужасно волновался за тебя! Потому что на территории поместья Лорда полиция оказалась бессильной. Из-за усиленной охраны, им не удалось установить прослушку в доме мафиози. И подойти для слежки близко они тоже не могли. Ты была для них как бы в слепой зоне. Хотя они заверяли меня, что все под контролем. — Глеб сделал паузу перед тем как спросить, — Диана, Лорд трогал тебя? — его голос был очень строг.
Боже! Я боялась что он задаст этот вопрос. Боялась и ждала что это случится. Вот это и случилось!
— Нет?! — зачем-то с ноткой вопроса в интонации ответила я.
Вот не умею я врать! Не умею! Я хороший честный человек. Искренний. Вранью не научена…
Глеб резко ударил ногой по тормозу и съехал на обочину. Шины жутко взвизгнули, оставляя за собой запах паленой резины.
Парень взял меня пальцами одной руки за щеки и развернул лицом к себе. Он не был груб. В его глазах я увидела тревогу и опасность. Но он злился сейчас не на меня. Он злился на себя и на одного придурка с манией величия.
— Еще раз, Диана! — прорычал Глеб. — Лорд трогал тебя?
Губками-рыбками и щечками-хомячками я прошлепала:
— Он меня целовал.
— Продолжай, — сцепив зубы, сдержанно сказал Глеб.
— И трогал пальцем… Там, — многозначительно опустила глаза на свои бедра.
— И-и-и? — нетерпеливо выпытывал Глеб.
— Фсё, — вышло смешно, но парень даже не улыбнулся.
— Почему он остановился?
— Его вызвали на работу.
Боже, что за глупость я несу? На какую еще работу его вызвали? Он что, врач? Акушер-гинеколог?
— Чёрт! — парень ударил ладонью по рулю.
Я не знала как реагировать.
Что-то сказать? Или лучше сидеть тише воды, ниже травы? А может открыть дверь салона и бежать подальше в лес? Да ну! Нет! Какой еще лес?
— Выходи из машины! — скомандовал Глеб.
Боже! Значит всё-таки в лес. Только я туда не убегу от любимого, а он сам меня там бросит. Отправит в ссылку. За неверность.
Я нехотя потянула ручку пассажирской двери и медленно выползла из машины. Парень уже стоял рядом.
Но я же не виновата! Это было насилие! Я не хотела уединяться с Лордом! Скажи ему это прямо сейчас!
— Глеб, послушай, я… — не успела ничего объяснить.
Парень схватил меня в свои каменные объятия и крепко сжал. Он стал целовать мою макушку, щёки, глаза, нос, губы… Куда попадёт. Наверное в темноте было не разглядеть толком что целует.
— Милая, прости меня! Если бы этот психопат сделал с тобой свои грязные делишки, я бы вырвал ему сердце, клянусь! И никогда бы себе не простил что допустил такое, — бормотал Глеб, не прекращая целовать меня куда попадет. — Малыш, слышишь? — прошептал он прямо в губы.
Я ничего не успела ответить. Парень нежно поцеловал и прижал к своей горячей груди. Я слышала как сильно колотится его сердце. Ясно было что он не сердился, а волновался за меня. Я вдыхала аромат любимого. Он давал мне умиротворение, спокойствие и безопасность. Не могла надышаться им.
— Ты моя, малышка! — прошептал он, сильнее сжимая меня. — Только моя!