— Да как сказать, — потер синяк на скуле отец. — Их оказывается, намного больше, чем я думал.
— Наплюй. Им сейчас не до нас.
Утаить важные новости в маленьких городках невозможно. Несмотря на наше молчание, соседи каким-то образом узнали о предстоящей покупке участка, переезде и постройке собственной гостиницы. Трудно передать словами, что тут началось! Бедные, почти нищие люди люто завидовали тем, кому удалось вырваться из болота рабочего квартала. Родителям предъявлялись высосанные из пальца претензии от лица «общественности», Сев перестал ходить в школу, меня пытались побить какие-то левые пацаны. По улицам приходилось передвигаться перебежками. Злословие добрых соседушек заставило отца уйти с завода раньше задуманного (впрочем, он не расстроился) и неизвестно, до чего бы довело, если бы не вмешалась стихия.
Лето выдалось дождливое, речка вышла из берегов и часть домов подтопило. Пострадали немногие, но всем как-то резко стало не до нас. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Плюс из приятного радовал тот факт, что Тобиас окончательно разругался с дружками и, несмотря на тотальную загруженность, бутылку в руки не брал. Ездил везде, договаривался с архитектором, строителями, с хмурым лицом подсчитывал расходы. Денег хватало, но впритык.
С душевными муками распечатал заначку. Имелся у меня заветный мешочек с десятком особо чистых камней, собранных в тайной надежде когда-нибудь, во времена оны, использовать их для создания особенного артефакта. Проданные гоблинам камни суммарно потянули почти на тысячу фунтов, родители облегченно выдохнули. Тобиас на радостях согласился сделать татуировку, на уговоры, как я и прикидывал, ушел примерно месяц.
Первый опыт проходил в присутствии Мэй и под ее непосредственным руководством. То есть я и раньше тренировался на кусках свиной кожи, просто на человеке делал что-то в первый раз. Защитные татуировки от колдовства наносятся напротив сердца, поэтому процедура (не считая сваренной заранее краски) началась с бритья груди. Что вы хотите, отец взрослый мужик, у него здесь заросли колосятся! Поскольку художественными талантами боженька меня обделил, сначала обычными чернилами нанесли контур, а потом я осторожно наколол по нему узор. Рука устала жутко, ведь рисунок длинный и прерываться нельзя.
Аренда муниципального дома в Коукворте заканчивалась тридцатого сентября, переехали на новое место жительства мы первого октября. Разумеется, при желании аренду можно продлить, только желания такого не возникло. Во-первых, обстановка вокруг сложилась напряженная, еще не враждебная, но уже близко. Во-вторых, установка заглушающих Надзор щитов выматывала мать до полной потери сил и два лишних часа дороги, туда и обратно, для нее были существенны. Конечно, в проданной нам развалюхе жить нельзя, и что? По меткому выражению отца, если нельзя, но очень надо, то можно. Тем более, когда семье есть целых полтора волшебника.
Как я уже говорил, Эйлин просто физически не успевала заниматься чем-либо еще, кроме своих дел, поэтому обязанность приведения временного…жилища… в относительный порядок свалилась на вашего покорного слугу. Хвала Мерлину — Северус хотя бы не мешал! Первые два дня он хвостиком таскался за мной по зданию, но потом ему надоело, и пацан переключился на помощь отцу. Не знаю, чем тот его загрузил, вроде бы они вместе ездили по соседним пляжам и смотрели, как там все устроено.
Старое здание, в котором лет пять никто не жил, требовалось довести до приемлемого состояния. Это работа не для мальчишки, пусть и с волшебной палочкой. Проблема в том, что кроме меня, справиться с ней никто не мог, поэтому потрепанный том «Бытовой магии» на время стал моим верным спутником. Приведенные в нем заклинания разбивались по разделам и не учитывали сложности, чары седьмого курса Хогвартса соседствовали с простеньким Эванеско или чем-то подобным. Получалось далеко не все, а когда получалось, то не с первого раза. Попытка отскоблить плесень со стены могла привести к исчезновению половины досок, согревающие чары наполняли комнату сизым дымком, а трансфигурация оконного стекла больше напоминала эффект действия Бомбарды. Тем не менее, я справился. С учетом теплой погоды, жить было можно.
Жизнь как занимательная арифметика.
Проведение запрещенного ритуала из раздела магии смерти — от пяти лет Азкабана. Препятствие осуществлению правосудия — еще три. Привлечение сына, сиречь организация преступной группы, увеличивает срок на пять лет. И, до кучи, кража со взломом, потому как для призыва требовался прах, любимая вещь или хотя бы портрет призываемого. Суммарно маме светило от пятнадцати лет и выше. Сколько полагалось мне, заранее предсказать нельзя, тут все зависит от настроения судьи. Можно отделаться годом условно по малолетке, а можно получить лет восемь, такие дела.