Из минусов — тотальный запрет на изучение темной и просто не разрешенной магии и полное отсутствие источников по магии неклассической. Вот так вот. Хогвартс с самого начала создавался с двоякой целью. Первая заключалась в предоставлении возможности учиться сиротам и магглорожденным, в те времена называемым «подсвинками», вторую видели в пропаганде латинской школы колдовства. Саксы давили, наследие римских времен постепенно выхолащивалось, знания забывались, и наиболее прогрессивная часть волшебников стремилась сохранить эффективную и полезную традицию. Потому и посылали знатные роды наследников в Хогвартс, что существовало четкое разделение: классике учат в школе, всему остальному — дома. Собственно, с тех пор ничего не изменилось.
С программой я более-менее справлялся, кое в чем даже опережал. Трудности заключались в нехватке времени. Если бы мне не приходилось крутиться, как белке в колесе, изыскивая различные способы раздобыть денег, то я бы сосредоточился на учебе и наверняка разобрался со всеми неясностями, включая ненавистную трансфигурацию. Так ведь некому, кроме меня! Отец весь ушел в стройку, мать готовится к ритуалу привязки к источнику и попутно изучает гостиничное дело: либо целыми днями пропадает у соседей, либо с учебниками сидит. Северус пошел в школу (точнее, его заставили пойти в школу), экстренно догоняет программу и, если чего не понимает, бежит ко мне. Хорошо еще, что Тобиас сдал в аренду наш кусок пляжа, так что какая-то денежка капает, но она почти вся уходит на строительство. Промахнулись мы с расчетами…
Непростые жизненные обстоятельства вынуждают принимать спорные решения. Я снова связался с контрабандистами, на сей раз из магов. Ничего особо криминального в этом бизнесе нет, в Лютном каждый первый так или иначе промышляет контрабандой, спасибо родному правительству. Перевозку ценных вещей мне не поручали, да я и не просил, потому что влезать слишком глубоко в криминал не хотел. Заказы поступали примерно раз в неделю и приносили чистыми около одного-двух галлеонов, бонусом шли полезные знакомства с информированными личностями и знание некоторых лазеек, позволяющих проникать в лондонский магический мир в обход «Дырявого котла».
Коуквортские мальчишки остались в прошлом, в Лютном я освоился, ничего опасного давно не происходило — короче, расслабился и забыл, с какой клоакой имею дело. Умом понимал, а неприятностей не ждал. За что и поплатился.
Мы с мистером Филипсом, хозяином небольшого букинистического лотка на рынке, сотрудничали давно. Я, если судьба заносила в Уэльс или Корнуолл, привозил ему кое-какой товар, старик в свою очередь делал мне неплохие скидки на книги. По роду деятельности Филипс разбирался в различных нестандартных вещах или, по крайней мере, мог подсказать, к кому обратиться за консультацией. Именно к нему я подошел, когда во время очередной вылазки на раскопки голем нашел фонящий темной магией нож. Крабик, разумеется, прикосновения к проклятой вещице не пережил, пришлось делать нового, а за ножом возвращаться на следующий день, с перчатками из драконьей кожи и зачарованной шкатулкой.
Старик при виде находки поцокал языком, похвалил мой вкус в выборе украшений, намекая на впервые в жизни надетые перстни и прочие защитные амулеты (я решил перебдеть и нацепил то немногое, что у меня имелось) и с сожалением сообщил, что в данной сфере магии не компетентен. Ибо здоровье дороже. Зато он знаком со специалистом, чрезвычайно заинтересованным в покупке артефактов данного профиля. Сделав это многообещающее заявление, Филипс сказал никуда не уходить и принялся резво сворачивать торговлю. После чего повел за собой в глубь Лютного.
Мы шли какими-то закоулками, в которых мне прежде бывать не доводилось. Есть здесь места, посещать которые без проводника не рекомендуется, да и с проводником лучше не задерживаться. Народ тут лихой, промышляющий откровенным разбоем, полно сквибов и предателей крови, из-за проклятий почти не способных колдовать. Магическому миру они не нужны, маггловский их пугает, вот и не столько живут, сколько выживают несчастные парии, берясь за любую работу и готовые убить за пару сиклей. Не стоит к ним спиной поворачиваться.
Путь наш окончился возле халупы, выглядящей, словно готовой развалиться от слишком громкого чиха посетителя. Только вряд ли ей грозит упасть в ближайшее столетие. Покалыванием пальцев и ледяным холодком, бегущим вдоль позвоночника, организм сигнализировал, что домик, вполне возможно, атомную бомбардировку переживет. Мистер Филипс остановился перед входом и, прежде чем взяться за дверную ручку, дал последние наставления: