Так что, до рукопашной, добралась лишь часть ватаги, татей тридцать. Кто-то из них пал смертью храбрых (но глупых) ещё в головке, кто-то попрощался с жизнью в процессе передвижения по полю бойни, ну а самые недобитые наткнулись на... строй копейщиков. Так что грамотное отношение к "тяжело в учении, легко в бою" сказалось положительно. Атаковать врага, спокойно ожидающего соперника и плюющегося стрелами, болтами и пулями, довольно сложно. А ватажные лучники, хоть и сидели где-то там, на деревьях, но ничего не могли сделать с бронированными воинами. Это весь мир перешёл на моду воевать голышом, а Михайла Алексеевич такой глупости не понял и не принял.
Восемь мушкетёров Бортня, расстреляв свои единственные выстрелы в самом начале боя, чисто по инерции перевооружились саблями и просто не успевали вернуться к брошенным огнебоям, да и не имели времени на долгоиграющую перезарядку. В общем, сюрприз удался на славу, среди вяземских только девять были легко и средне ранены, а ватажников побили почти всех. За исключением некоторых, кого сознательно взяли в плен.
Оперативный допрос, нарушивший гуманность будущей Женевской конвенции, подсказал возможность продолжения "марлезонского балета". Оказалось, что база располагалась на лесном хуторе, куда вела вполне дорожная дорога, хотя и глухая. Желающих поошиваться в тех местах не имелось, любопыткиных давно перебили, а окрестные жители не совали нос в разбойное бытиё. А так как в самом обиталище осталось не более десятка больных, да временно нетрудоспособных, во главе с самим Бортнем, то тут же был сформирован карательный отряд. И пока челядины обирали трупы и развешивали выживших разбойников, дюжина быстрого реагирования рванула на конях в рейд, прихватив с собой одного из пленных.
Хутор оказался очень удобным для резкой атаки, почти все тати обретались на подворье, наслаждаясь солнечной майской погодой, сменившей дождливый апрель. Пока десяток добивал дворовых, Михайла с Кузьмой рванули в избу, подсказанную невольным осведомителем. Всё-таки подготовка бойца, участвовавшего в боях, где применяются многозарядные автоматические огнебои, гранатомёты, просто гранаты превосходит таковую у разбойников, использующих нахрап в качестве генерального аргумента. Какой-то шпынь, невежливо ринувшийся закрыть дверь, распахнутую Михайлой - тут же прилёг после выстрела из пистоля практически в упор. Бортень, вкушавший яства за столом, успел разрядить свою, такую же, пукалку, но попал в Кузьму. После чего срубился в нокаут, когда князь провёл прямой правой ему в переносицу. Грубая перчатка, со вшитыми в некоторых местах металлическими пластинами и шариками, сработала как свинчатка, только и всего.
Nothing personal, just business!
Двух дружинников отправили к обозу, чтобы привести его сюда на ночлег, а остальные занялись первичной зачисткой и изучением хуторских построек. События слишком быстро развивались и следовало их чуток охолонить. Кузьма, опрокинутый выстрелом, почти не пострадал, отделавшись синяком под кольчугой. Однако получил от князя взбучку за то, что прозевал выстрел и не ушёл с линии огня.
- Пойми, дядько, в таких случаях нужно находиться чуть сбоку, когда двигаешься позади, - объяснял Михайла, - чтобы ты видел противника. А точнее его руку и палец. Я-то ушёл в сторону, а ты не успел, обидно.
- Ты прав, княже, глупо получилось. Отвык я уже воевать, надо заново учиться и вспоминать былое.
- Наше счастье, что пока нет многозарядных пистолей и мушкетов, которые стреляют по нескольку выстрелов зараз. Вот тогда мало не показалось бы!
Кузьма решил промолчать, так как представилось, что если такое будет, то спасения никакого не станет. И войны сразу закончатся, потому что всех воев просто напросто поубивают. Одни бабы останутся!
Дружинники привели двоих в стрелецких кафтанах, ободранных и знатно битых. Оба были заперты в какой-то сараюшке и даже не знали радоваться ли им, а вдруг это новые разбойники побили бывших? Тем не менее, один из них представился:
- Николай Степанович, князь Мышецкий, а это мой помощник, десятник Василий.
- Михайла Вяземский, князь. Ватажники Бортня нас пограбить хотели, да ошиблись малёхо, - заважничал Мишка, - А вы кто такие будете и как в плен попали к душегубам? Только сначала умойтесь, перекусите, чем бог послал, а за вечерей и расскажете.
Дел было невпроворот, следовало отыскать всё, что хорошо припрятано. Бортень, конечно, помогал информацией, почти добровольно, но даже он не знал, где отдельные разбойники имели персональные тайнички. Грамотно организованная банда потихоньку богатела из года в год. Неудачливые тати погибали, а их мелкие, припрятанные радости переходили к выжившим побратимам, увеличивая капиталы ветеранов. Управы на бандюганов пока не находилось, сбыт награбленного давно устаканился и разбой стал чем-то вроде вахтового метода.