Иногда, читая того или иного писателя, сталкиваешься с выражением: «У него была психология коммивояжера — всего побольше и желательно сразу». Или такая банальная фраза: «Ее соблазнил проезжий коммивояжер». Как это неверно. Чаще всего наш брат, коммивояжер, прекрасный семьянин, много испытавший, обладающий нежной чувствительной душой. Уважая и понимая время, он никогда не разменивается на мимолетные увлечения, считает дни и часы, которые приближают его к встрече с родными. Я не знаю, как относятся к коммивояжерам в прогрессивной Америке, но у нас любой вид работы разъездного характера люди называют унизительно «шабашкой». В переводе с простонародного языка это значит что-то вроде безголовости и бестолковости. Тем не менее люди, заключающие договора — одни из самых талантливых представителей своего времени и своего народа. Наша работа в наших условиях требует мужества, выносливости и силы воли. Мы должны воплотить идею, превратить ее в деньги, уплатить государственный план, оставить довольными две, три и больше заинтересованных сторон.
Корни такого отношения к работе разъездного характера у нас закладывались веками… Наверное, с времен крепостничества, когда разъезжать мог только барин, а для других это было недоступно.
Итак, я — коммивояжер, скрываю свою профессию потому, что в любой момент меня до глубины души могут оскорбить словами: бродяга, шабашник, аферист. Это говорят люди, не желающие понимать значения этих слов. А таких у нас добрых девяносто процентов.
Мы чувствуем себя, благодаря многим обстоятельствам, словно преступники. В гостиницах сидят церберы-администраторы, отношение которых к клиентам, не имеющим направления или брони, граничит с отношением экзекутора к пытаемому. Дошло до того, что нас подобное отношение невольно возвело в разряд умышленных лжецов. Что я имею в виду, спросите вы?
Отвечу… Представьте такую картину: сквозь окошко администратора на вас смотрит недружелюбная физиономия. Звучат ненавистные фразы: «Устраиваем только при наличии брони или авиабилета. Когда вы улетаете, где ваш билет?» Приходится покупать билет в любом направлении, затем его, теряя проценты, сдавать, затем опять и опять.
Иногда мы, коммивояжеры, идем на кощунственный обман — пытаемся разжалобить стражей ночлега, убеждая в том, что мы приехали к родственнику, попавшему в автомобильную катастрофу, или тому подобное. Но есть города, где в ответ на такую жалобную чепуху администратор спрашивает: «А какие у вас есть доказательства, что ваш родственник в больнице?» Почему, спрашивается, за свои же деньги я должен испытывать чувства, подобные чувствам подследственного в кабинете у следователя? Это еще и еще раз унизительно. Бороться с этими явлениями нашему брату, рядовому гражданину, бесполезно. В то же время в гостиницах множество свободных номеров. Они пустуют, ожидая представителей власти.
В стране перестройка, но, мотаясь в поисках заработка, я, «бродяга-шабашник», никаких перемен не вижу. Они мне нужны уже сейчас. Я хочу иметь возможность спокойно уплатить деньги, снять удобный, теплый номер и на следующий день не бояться быть выгнанным благодаря заезду в гостиницу на срочное совещание механизаторов области.
Я — коммивояжер. Это гораздо больше, чем актер. Я один в целом мире. Каждому отдельному человеку, с которым я имею дело, я должен понравиться, каждому отдать кусочек души. К концу дня организм у меня дрожит, словно под высоким напря жением. Я не мечтаю соблазнить молодую девчонку. Я хочу сделать свое дело и с успехом вернуться к своей единственной любимой женщине.
Иногда в часы, когда я, усталый и разбитый, сижу вдали от дома, в аэропорту или на вокзале, мне приходит в голову невеселая мысль: зачем все это? Зачем мои мытарства, лишения, если здесь, в своей стране, я не могу получить элементарные блага цивилизации за свои честно заработанные деньги?
Я — коммивояжер. Я все вижу и знаю, что так быть не должно! Я уверен, что миллионы американцев, деловых, понимающих людей, через океан пожмут мне руку и скажут: «Ты прав, сопланетянин, ты прав!»
Джон! Ты спрашиваешь, почему я, обладая задатками прозаика и поэта, видевший свои вещи в печати, выбрал себе работу коммивояжера?.. Это целая история, а теперь уже можно сказать — целая жизнь. Ну что ж, попытаюсь тебе ответить на этот вопрос. Времени у меня предостаточно, правда, вдохновение… с этим у меня плохо. Посуди сам: откуда взять вдохновение, если находишься в тюрьме?
Ты плохо представляешь, что это такое. Я прошу Всевышнего, чтоб ты никогда не испытал тех мучений, которые здесь испытывают люди. Да, Джон, люди в этих желтых вонючих стенах попросту умирают. Время останавливается, тело разлагается, и только надежда заставляет делать попытку выжить.