— Эх, а Виктор предупреждал, что ты мне не простишь этого, — печально вздохнул Император. — И вот припомнил мне всё. Ладно, ты в своём праве. Но могу я надеяться, что ты ограничишься лишь Красинскими и не тронешь род Багратионов?
— А это от вас, Государь, зависит. Мне эта семья тоже не нужна в Крыму. Преступлений, за которые наказание лишь смертная казнь, они не совершали. Но у них тоже немало грешков за душой. Там как минимум половину рода надо сажать под замок и надолго. Только в ближайшие дни я буду сильно занят. Сначала большую часть Красинских под нож пустить, потом с невиновными разбираться, добро этой семейки опять же надо куда-то девать. Вы бы, Государь, поболтали с князем Багратионом. Донесли бы до него мысль, что валить его семье надо из Крыма и в темпе, иначе ими займусь я.
— Чёрт с тобой, донесу до Багратиона, что на полуострове его роду жизни не будет. Считай, что я отдаю долги, связанные с твоей военной практикой. Однако подобное поведение я более терпеть не буду, ты уяснил?
— Уяснил, Государь, — ответил я. А сам ухмылялся.
Император недавно продинамил меня, а в ответ я его малость нагнул. Теперь можно считать, что мы в расчёте. Хотя конкретно я всё же в плюсе по сравнению с Императором. В полку у меня дела идут хорошо, в Крым срываться не приходилось из-за каких-то проблем, а сейчас ещё и разберусь с двумя проблемными родами. Ситуация сложилась максимально выгодным для меня способом.
Совесть меня не мучило, что я воспользовался шансом и так поступил с Императором. От него не убудет, ну и надо было держать свои обещания.
На этом разговор с Государём потихоньку и закончился. Теперь все основные лица в курсе предстоящих событий, никто не собирается мне мешать, а значит можно начинать. Только ещё нужно встретить своих бойцов, сегодня прибывающих с Кавказа, ввести их в курс дела и вот тогда начнётся веселье!
Они, собственно, прибыли к двум часам. Барашкин не подвёл и организовал быструю, а главное комфортную транспортировку целой роты бойцов. Так что к трём часам дня я смог воочию наблюдать всю роту, включая Кирилла и Романовых. Я их даже собрал в одном из больших залов в Ливадийском дворце.
— Ну что бойцы, успели соскучиться по своему командиру? — Усмехнулся я. Бойцы невпопад начали уверять меня, что соскучились. Пришлось заканчивать этот балаган. — Ладно-ладно, допустим я верю в то, что вы рады видеть командира, который вас с отдыха вытянул. Увы, ребятки, но Родине сегодня без вас никак.
— Мы готовы ко всему, господин старший лейтенант, — заверил меня Рогожкин.
— Скажу, как есть бойцы, — начал я свою небольшую речь. — Есть в Крыму два рода, что мне поперёк горла стоят. Обе знатные семьи замараны в куче преступлений, а ещё из-за них на полуострове какое-то время жить было тяжело и нерадостно: аховая криминальная обстановка, все шишки куплены этими семьями, а сами они готовы друг другу глотки перегрызть и плевать им если из-за их стычек страдают простые люди. Сейчас-то тут порядок, но этим ребятам я точно никогда не буду доверять, да и за прошлые деяния их нужно наказать. Для меня это вопрос не только принципа и собственных убеждений, но и актуальный из-за того, что Государь в своей щедрости даровал мне эти земли в своё пользование. Вот я и решил начать наводить порядок?
— Пользуетесь служебным положением командира нашей роты, господин старший лейтенант? — Подал голос Щерков, главный «шутник» роты. — Как не стыдно, а мы на вас все равнялись…
— Щерков, раз у тебя язык без костей, то отныне в нарядах будешь чистить сортиры. Причём в качестве тряпки и щётки будешь использовать именно свой язык.
Остальные бойцы заржали в голос. А вот проштрафившийся боец что-то замялся.
— Звиняйте, господин старший лейтенант.
— Отработаешь. А по поводу использования своего служебного положения, то скрывать ничего не буду — есть такое. Но вас просто так использовать для решения своих личных проблем я не собираюсь. Сегодня, вместе с моими людьми мы займёмся родом Красинских. Много чего за душой у этих ребят, а молодой юнец из этой семейки и вовсе начал подбивать клинья к моей невесте, — на этих словах гусары малость загалдели, но тут же замолчали, когда я продолжил говорить. — Но всё это так, фигня. Плюнуть и растереть. Причём растереть я мог как в переносном, так и в прямом смысле — сплошь маги-слабосилки они несмотря на своё знатное происхождение. Главная причина того, что я позвал именно вас к себе в помощь состоит в том, что ублюдки занимались работорговлей. Продавали собственных сограждан туркам, в основном молодым девицам. Сами знаете, что потом происходит с этими несчастными или рассказать?