Мы ликовали, едва услышав о новостях с фронта от Эбигейл Реган, которой предоставлял информацию ее отец в кратчайшие сроки. Пожалуй, даже сидя в закрытой академии, мы узнавали обо всем одними из первых.
И пока леди Реган зачитывала нам все подвиги наследного принца на линии фронта, я подумала о том, что когда война завершится, в отборе невест не будет уже никакой надобности.
Ведь все это Его Величество изначально затеял с одной единственной целью – подготовить народ королевства к тому, что совсем скоро на престол взойдет его старший сын, так нелюбимый поданными.
Но теперь принц Теодор с каждым новым днем кровопролитной войны превращался из опального принца, отвергаемого знатью и народом в главного героя и всеобщего любимца. А вот рейтинги принца Дарена падали с той же скоростью.
Его обвинили сначала в наивности за то, что он так легко поддался очарованию леди Юнис. И это при том, что полной правды об участии младшего принца так и не обнародовали. А потом к этим обвинениям добавилось еще и обвинение в трусости.
Имя младшего отпрыска королевского семейства полоскалось в маг-сети регулярно. Его сравнивали со старшими братьями, которые все три месяца не покидали линии фронта, и сетовали на то, что принц Дарен даже носа не показал из королевского дворца.
Как же, ведь даже средний принц, Фабиан, обычно отрешенный от мирских проблем, присоединился к старшему брату и отцу. В то время как принц Дарен остался с матерью во дворце.
В общем, мой бывший жених, грезивший о короне, своей легкой рукой и опрометчивостью поступков передал все лавры старшему брату. И народное признание, которое оказалось отнюдь не постоянным, быстро перешло от одного принца к другому.
Но, как оказалось, мы рано радовались. И, несмотря на то, что наше королевство в войне побеждало, а сражения перешли уже на вражескую территорию, послаблений нам никто давать не спешил.
Как объясняла леди Винтер, монаршая семья все еще была занята окончанием войны, а потому с нас снимать статус невест никто пока не собирался. И формально мы все до сих пор являлись участницами отбора.
Так прошло еще два месяца.
Мы уже успели смириться со своей участью, забыть об отборе и погрузиться в учебу с усиленным рвением. Ведь большая часть преподавателей в академию вернулась. И нам добавили ряд новых дисциплин. А окончание первого курса было уже не за горами.
— Надеюсь, они хотя бы на летние каникулы нас выпустят, — вздохнула Равенна Маккензи, когда мы теплым весенним днем направлялись из общежития к административному корпусу.
— Я, конечно, учебу люблю, но от местной обстановки уже порядком устала, — поддержала ее Гертруда.
— А мне здесь нравится, — неожиданно призналась Клотильда Коррета, в которой, к всеобщему удивлению, проснулась сильнейшая тяга к знаниям, — Дома настоящая скукота.
— И давно ты стала считать балы и светские рауты скукотой? — весело поддела ее Талита.
— Кто бы говорил, — беззлобно огрызнулась Клотильда, намекая на тот факт, что внучка королевского советника на полигоне размахивала мечом не хуже бойцов королевской армии.
Вообще, за прошедшие месяцы много всего изменилось. И главным изменением стали отношения в нашем маленьком коллективе. На фоне отсутствия главного жениха, за сердце которого нужно было бороться, а также присутствия общей беды, против которой необходимо было сплотиться, мы все неожиданно подружились, позабыв про старые обиды.
Ну, почти все. Келсая Келли наряду с Селиной Эйвис и еще парой девушек от остального коллектива отбились, предпочитая держаться в стороне.
Зато среди оставшихся леди заметное потепление чувствовалось.
Оберта перестала всех третировать и отпускать обидные комментарии. И вообще, оказалось, что леди Танзи на редкость здравомыслящая и приятная особа, о чем нельзя было сказать на первый взгляд. А ее прежнее поведение мы все дружно списали на особенности воспитания и долгую жизнь в среде высшего общества, где каждый был не прочь поплеваться ядом.
Талита Фарлей мне и раньше весьма нравилась. Как и Гвендолин Райли. А вот леди Райли сумела подружиться с Равенной Маккензи. Причем, после совместного приготовления того самого пирога для Его Высочества. И леди Маккензи примкнула к остальным.
Гертруда перестала смотреть на всех снисходительно и считать, что ее окружают набитые дуры. И даже на первых порах помогала Мирабель с учебой.
Наш главный нежный цветочек оставался добрым и наивным созданием, правда, коготки иногда показывал и начинал всерьез грезить о профессии боевого мага. Но мы пока не могли понять, что ее больше привлекает – боевая магия или боевые маги, которые были весьма хороши собой.
Эбигейл Реган, несмотря на изначальные предположения и репутацию дочери новостного магната, при более близком знакомстве оказалась девушкой доброй и вполне приятной.
А я в очередной раз утвердилась в том, что первое впечатление о людях зачастую бывает не просто обманчивым, а прямо противоположным тому, кем они на самом деле являются. Эту теорию подтверждало и все произошедшее с двумя принцами.
Ну и напоследок, больше всего потрясений в девичьем коллективе вызвала моя новая соседка. Клотильду мы все считали дамой, мягко говоря, недалекой, склонной к конфликтам и интересующейся исключительно светской жизнью в высшем обществе.
Так оно и было. Когда-то.
А потом, с началом войны, которая Клотильду потрясла особенно глубоко, начались изменения. Девушка, чей отец был одним из министров и последние пару месяцев находился в делегации, отправленной на переговоры, волновалась за родителя ничуть не меньше, чем леди Райли за своего отца-генерала.
И чтобы хоть как-то ее отвлечь, Талита подсовывала леди Коррета учебники. Последними благородная леди неожиданно для нас всех увлеклась. И сейчас была одной из лучших на курсе, уступая разве что Гертруде Ферн. Но леди Ферн гранит науки грызла усердно уже долгие годы, поэтому битва за место в табеле была неравной.
Мне же совместное проживание в одной комнате с леди Коррета неожиданно пришлось по душе. В отличие от Келсаи Келли, Клотильда была знакома с понятием такта. И лишними вопросами меня не донимала, как и не лезла в личное пространство. Она вообще оказалась крайне удобной и неконфликтной соседкой, несмотря на всю ее прошлую любовь к беспочвенной грызне.
В общем, учеба сказывалась на всех нас крайне положительно. Я бы даже сказала, что лучше, чем институты благородных девиц, канувшие в лету, которые когда-то муштровали из девушек благородного происхождения образцовых леди.
— И в каких облаках ты витаешь? — выдернул меня из размышлений голос Оберты, которая пристроилась рядом и ухватила меня под локоть.
— Думаю о том, что через два месяца у нас экзамены, а магистр Норбус пообещал дополнительные вопросы всем, кто не будет готов к семинару, — вздохнула я.
— Ты что, не готовилась? — ужаснулась Мирабель, обернувшись к нам.
— Да она вчера проспала весь вечер, — сдала меня Клотильда, — А я, между прочим, советовала ей прочесть учебник.
— А кто же виноват, что прошлой ночью мы не спали потому, что кто-то подбил всех забраться на академическую башню и провести там все время до рассвета? — встала на свою защиту я.
— Но звездопад бывает всего раз в году, — принялась возмущаться Гертруда, которая все это и затеяла, — Мы просто не могли пропустить такое событие.
— Да-а-а, — протянула Мирабель, с мечтательной улыбкой на лице, — И красиво было, и желание я загадала. Целых десять.
— А ничего не треснет от десяти желаний-то? — округлила глаза Талита.
— Какие желания? — возвела очи к небу леди Ферн, — Важен научный подход, а она в старые предания верит.
— А вдруг сбудется? — справедливо возразила Мирабель.
В общем, шутливо переругиваясь, мы и достигли аудитории, где нас уже ждали Келсая Келли, Селина Эйвис и еще три леди, предпочитающие с нашей компанией никак не пересекаться. Они для этого каждое утро даже выходили из общежития пораньше.