Н. С.
Ты удишь,
Но твой поплавок
Спас-Деменский дымок заволок.
Иную поставь глубину
И вглядывайся на краю
В единственную, одну,
Потерянную свою.
Но долго стоять нельзя
В ушедшем от плеч до пят,
Поскольку враги и друзья
За лесом уже не спят.
Им долго тебя не ждать
С бессонной твоей судьбой —
Одним надо руки жать,
Других — вызывать на бой.
Смеяться, частушки петь,
В работе большой кипеть.
В московской тройной ухе —
В бессмертии и чепухе.
Олег ДМИТРИЕВ
Старший товарищ
Н. Старшинову
Каким был предан я заботам
В эвакуации, в тылу,
Когда шагал он с пулеметом
Под цокот выстрелов во мглу?
Небось, водой разбавив краски,
Сосредоточась, рисовал —
Солдат со свастикой на каске
Разил пунктиром наповал.
А друг лежал среди болота —
Стояли травы, высоки,
И билось сердце пулемета
Неровно у его щеки.
Потом я мыкался по школам,
До света в очередь вставал,
Надолго заболел футболом,
Недальнюю победу звал, —
Когда мой друг в сторонке дальней,
Двадцатилетний инвалид,
Лежал на койке госпитальной.
Спасибо хоть, что не убит…
А время
Разницу меж нами
В конце концов свело на нет,
И мы, встречаясь временами,
Своих не ощущали лет.
Бывает, с другом не полажу,
Бывает, сам его учу,
Могу его, как ровню, даже
Легонько хлопнуть по плечу!
И все же свято, Как когда-то,
Нередко в лучшие из дней
Глядит мальчишка на солдата
Из глубины души моей.
Меж нами разница всего-то
Тринадцать лет.
Прибавь к тому
Шаг пулеметного расчета,
По краю белого болота
На бой идущего
Во тьму!
Валентина ДРОЗДОВСКАЯ
Апостол
Всё под небом тревожным
Нынче наоборот —
В переулке Безбожном
Наш апостол живет.
Впрочем, в собственном доме,
Где черствеют харчи,
Не бывает он, кроме
Как в глубокой ночи.
Но обиды у ближних
На апостола нет,
Потому что подвижник,
Потому что поэт.
Он восходит к вершинам
Не заради чинов,
Для одних он — Старшинов,
Для других — Старшинов.
Он зовет за собою,
Хоть дорога глуха,
Устремившихся к бою
Новобранцев стиха.
Он водил в наступленье,
Обучая с азов,
Не одно поколенье
Молодых голосов.
И живет он не пышно,
Без бравады, без нег,
Потому-то и слышно:
«Старшинов — человек!»
И тревоги с восхода
Бьют в сердечный набат,
Потому что пехота,
Потому что солдат.
Быть солдатом России —
Значит в ратном пути
Службу в ранге мессии
Днем и ночью нести.
Михаил ЗАЙЦЕВ
Письмо от матери
Любимый сын мой,
Что с тобой?
Кручусь, как в реченьке вода,
Не знаю ни конца, ни края
Заботам; да и то беда,
Что стала больно уж стара я.
Намедни в горнице сижу,
Пригрелась у окна, забылась,
На свет невидючи гляжу…
Вдруг сердце екнуло, забилось.
Что это?! Ветер ли в трубе
Принес мне весточку от сына?
Чу, радио! И о тебе —
Какой-то человек, Старшинов!
Так говорит, что я стою,
Вся расцвела, помолодела.
Сама ж на книжечку твою
Поглядываю то и дело.
Она все время на окне,
Читать-то некогда, а глянешь —
И так покойно станет мне,
И вас всех четверых вспомянешь.
А вот за это… не хвалю.
Прошу, не пей, а то, как папка,
Глотнул и — заяц во хмелю,
Сам с ноготок, а в небе шапка,
Побольше на людях молчи,
Болтающим сегодня тесно.
И к сердцу каждому ключи
Не подбирай, будь просто честным.
У нас все так же: дом, колхоз.
Придешь — темно, уходишь рано.
Ты бы приехал на покос,
А нет, пиши почаще.
Мама.
Натан ЗЛОТНИКОВ
* * *
Н. С.
Девятое мая, холодный туман,
Озябшие клены и липы,
Сырого простора и свет и дурман,
Валежника громкие скрипы.
Москва недалеко, в слезах и в цветах,
Там плещут кумач и оркестры,
А в этих полях покоится прах
Солдат ее вечных и честных.
А в этих полях замирает душа
От черного крика вороны,
От старой траншеи, от блиндажа,
Где линия шла обороны.