Как и в Баку в марте 1918 г., при штурме Коканда большевики использовали для победы над тюрками армянские отряды «Дашнакцутюн».
По мнению С. С. Агзамходжаева, «Туркестанская автономия, несмотря на широкую поддержку туркестанских масс, была насильственно подавлена. Это послужило толчком к возникновению вооруженного сопротивления советской власти, к вооруженной борьбе за независимость, воплотившейся в истиклолчилик харакати»[676] (более известном как басмаческое движение).
Однако в событиях 1918 г. не просматривается ни активной поддержки автономистов со стороны широких масс населения, ни прямой связи между разгромом автономии и последующим подъемом массового басмаческого движения. Туркестанские автономисты не смогли мобилизовать на свою сторону достаточной политической и военной поддержки, чтобы обеспечить длительное сопротивление большевизму. Притом что в дальнейшем такое сопротивление действительно возникло. Кокандская автономия оказалась в значительной степени элитарным проектом, и население Туркестана в большинстве своем отнеслось к ее поражению равнодушно. И лишь позднее политика Советской власти вызовет новое, куда более устойчивое сопротивление.
Разгромив Кокандскую автономию, советские лидеры взяли в собственные руки знамя автономизма. С самого начала Октябрьской революции региональным советским органам была предоставлена широчайшая самостоятельность. Теперь предстояло оформить эту автономию формально. 22 марта Наркомнац утвердил положение о Татаро-Башкирской Советской республике, которое могло стать модельным. Планировалось создание национально-территориальной автономии. Проект не осуществился из-за начала широкомасштабной гражданской войны весной 1918 г.
Применительно к Туркестану принципы национально-территориальной автономии требовали большой подготовительной работы, так как территория расселения разных народов была здесь чересполосной. Пока ограничились автономией территориальной.
Для введения автономии в Туркестан прибыли чрезвычайный уполномоченный СНК П. Кобозев и работники наркомнаца. Характерно, что 10 апреля Кобозев заявил о вступлении в управление краем, где должна была создаваться «автономия». Таким образом, формальная автономизация сочеталась как раз с централизацией управления Россией. Правда, из-за начавшейся широкомасштабной гражданской войны Туркестан еще долго оставался фактически автономным, так как периодически был просто отрезан от Москвы.
1 мая 1918 г. на V съезде Советов была провозглашена Туркестанская АССР – под своим руководством большевики были вовсе не против формальной автономии края.
В июне была создана Компартия Туркестана. В марте – мае были приняты решения о роспуске Шуро-и-Улема, «Алаш» и Семиреченского войскового Совета. Оппозиционные большевикам силы уходили в подполье в ожидании лучших времен. Изменение настроений населения зависело от политики большевиков. Они надеялись со временем наладить тесные связи с «туземным» населением через просоветских представителей местных народов. Из 26 членов ТуркЦИК 7 уже были представителями местных национальностей. На местах формировались Советы мусульманских депутатов.
«Триумфальное шествие Советской власти» столкнулось с разнородной этнополитической почвой. В одних регионах, как на Украине и в Закавказье, успели сформироваться влиятельные национальные силы, которые сумели обзавестись достаточной вооруженной силой, чтобы отбить первый натиск большевизма. В других случаях, как в Белоруссии и Молдавии, перехватывая лозунг автономии, большевики наносили поражение «буржуазным» автономистам. В борьбе с более прочным национализмом Советское государство было готово пойти даже на предоставление независимости – с последующей поддержкой лево-социалистических сил, которые должны были сделать новые независимые государства частью будущей семьи социалистических республик. В обстановке 1918 г. социальный проект большевизма, дополненный обещаниями права наций на самоопределение, составлял достойную конкуренцию в борьбе за симпатии масс даже сильным национальным проектам Финляндии, Украины и народов Закавказья.