В результате на западе России установился вариант однородной социалистической власти, который сохранялся до 2 декабря. «Бюллетень Минского Совета» печатал декреты Совета народных комиссаров, но по требованию КСР снабжал их примечанием, что в районе Западного фронта они исполнению не подлежат.[120]
2 ноября большевики вышли из КСР, и Минский Совет заявил о взятии власти. Накануне минские большевики получили подкрепление – в город прибыл бронепоезд под командованием солдата-большевика В. Пролыгина. В. Кнорин, а затем и вся советская историография придают данному событию большое значение: «Прибытие в Минск этого бронепоезда означало смерть Комитета Спасения Революции. Вопрос о признании советской власти в Западной области и на фронте был предрешен. Совет стал фактической властью, ревком начал действовать».[121] Это высказывание Кнорина между прочим показывает, что установление Советской власти очень мало зависело от движения масс, раз такую решающую роль мог сыграть один бронепоезд. Вопрос решался силой, причем небольшой.
В. Солский отрицает решающую роль прибытия бронепоезда, которое «ничего в военном отношении не решало. Он стоял на вокзале, потом его увели на какие-то запасные пути… Во всяком случае, он не мог играть той роли, которую сыграла в Петрограде “Аврора”. Бронепоезд имел одну или две пушки и несколько пулеметов. В случае вооруженной борьбы в городе его роль была бы минимальной».[122] Впрочем, вступая в конфронтацию с КСР, большевики могли рассчитывать на крепкий тыл на вокзале, где можно было опираться на бронепоезд. Учитывая малочисленность вооруженных сторонников обоих лагерей, он был важным подспорьем.
Драматизируя ситуацию, большевики 3 ноября сообщили, что «предатели» из КСР пытались взорвать поезд.[123] Партнерам по КСР были предъявлены и другие неконкретные обвинения о пропуске контрреволюционных войск на Петроград, о намерениях разоружить революционный гарнизон Минска. Однако конкретный повод разрыва соглашения с социалистами был скромнее – большинство КСР требовало публиковать в изданиях членов КСР, что декреты Совнаркома исполнению в Западной области не подлежат.[124] Наглость какая! Раньше представители Совета такой порядок терпели, но теперь не пожелали этого делать и вышли из КСР. Сообщив об этом, исполком Минского Совета предлагал Советам, левым партиям, профсоюзам и представителям воинских частей организовать ВРК. Впрочем, большевики уже создали его «ядро».[125]
123
Великая Октябрьская социалистическая революция в Белоруссии (октябрь 1917 г. – март 1918 г.). – С. 71, 92. 4 ноября было принято решение об аресте бывшего комиссара Западного фронта В. Жданова и председателя КСР Т. Колотухина, которого обвинили в попытке взорвать бронепоезд и в «непринятии соответствующих мер по ограждению места взрыва» (с. 99). То есть где-то произошел взрыв. И главу местной власти обвиняют в том, что он вовремя не огородил место взрыва, – следы преступления затоптали (если они были, конечно). Значит, он и взорвал.
124
Великая Октябрьская социалистическая революция в Белоруссии (октябрь 1917 г. – март 1918 г.). – С. 83.