В апреле 1918 г. ФЗК Муромской льняной мануфактуры сообщал в правление Московского областного профсоюза: «Администрация ни дров, ни льна не заготавливает, а с декабря 1917 года все закупает комитет, а она только тормозит производство».[439]
Отношения между рабочими и служащими портились – количество объединенных ФЗК рабочих и служащих снизилось с 45 до 29 %.[440] У служащих были разные мотивы не соглашаться с рабочими лидерами ФЗК – от общего несогласия с идеей рабочего управления до конкретных разногласий более компетентных служащих с решениями, принимаемыми ФЗК. Впрочем, решения принимались в экстремальных условиях, и не всегда прежний опыт позволял выработать оптимальные решения. Однако, как видим, почти треть ФЗК включала представителей служащих.
Оценить экономическую эффективность хозяйничанья фабзавкомов трудно по ряду причин: и в силу упоминавшегося выше разнообразия ситуаций, и в связи с экстремально неблагоприятной экономической ситуацией, и потому, что хозяевами предприятий ФЗК могли быть всего несколько месяцев, пока большевики весной 1918 г. не принялись сворачивать производственную демократию. Опыт управления или участия ФЗК в управлении производством может свидетельствовать лишь о стремлении рабочего актива к распространению демократии на уровне предприятий. Демократия эта, как мы увидим, была относительной – при столкновении с оппозиционным движением ФЗК сами вели себя недемократично. Первоначально такая относительная демократия сохранялась и в случае национализации.
7–14 января I Всероссийский съезд профсоюзов должен был подвести черту под соперничеством лидеров профсоюзов и ФЗК. Из 416 делегатов с решающим голосом 273 были представителями большевиков. Но часть большевиков находилась под влиянием идей умеренного большевизма, близкого левому меньшевизму, а часть – идей синдикализма в его отраслевом (профсоюзном) и коллективистском (фабзавкомовском) вариантах.
Однако даже самые умеренные большевики не поддерживали стремление меньшевиков сделать профсоюзы структурой рабочего класса, независимой от «государства рабочего класса». Оппонируя большевистскому докладчику Г. Зиновьеву, Ю. Мартов защищал независимость профсоюзов от государства. Он опирался всего на 76 делегатов – меньшевиков и эсеров. Большевики и левые эсеры были солидарны в том, что профсоюзы и ФЗК должны стать органичной частью системы регулирования экономики, координируемой или прямо управляемой государственными советскими структурами. Левые эсеры настаивали на большей роли Советов в руководстве профсоюзами.
Правый большевик Д. Рязанов обрушился с критикой на фабзавкомы, обвиняя их в местничестве, преуменьшая их влияние и требуя подчинения профсоюзам. Собственно, как раз это влияние ФЗК его и волновало, оно создавало существенную конкуренцию профсоюзам, у которых не было сильных организаций на многих предприятиях, где были избраны ФЗК. Анархо-синдикалисты, такие как Г. Максимов, защищали ФЗК как наилучшую форму рабочей организации, но их было мало. Однако и просто ликвидировать ФЗК было нельзя, хотя их синдикализм был опасен для стратегии государственного руководства рабочим классом. Пробольшевистские профсоюзы могли нарастить численность, объединившись с ФЗК. В итоге съезд принял решение объединить профсоюзы с фабрично-заводскими комитетами, которые стали их низовыми органами. Съезд избрал Всероссийский центральный Совет профессиональных союзов во главе с Г. Зиновьевым.[441]
Как отметил исследователь Есимаса Цудзи, «интересно, что когда произошло слияние профсоюзов с фабзавкомами, то из профсоюзов были изгнаны правые социалисты, а из фабзавкомов – анархисты».[442]
Рабочие должны собирать информацию, а предприятия – действовать по разработанному в центре плану. Капиталисты пока могут сохранять свои места (если подчиняются плану), а профсоюзы будут осуществлять идейное (а где же партии?) и организационное руководство контролем. Для этого в контрольно-хозяйственные комиссии предприятий должны делегироваться представители профсоюзов, не работающие на данном предприятии.[443]
Фабзавкомовцы без восторга восприняли подчинение профсоюзной бюрократии и даже покритиковали это решение на VI конференции ФЗК Петрограда. Но большевики в ФЗК подчинились партийной дисциплине, и с этого времени полномочия ФЗК начинают сжиматься, как шагреневая кожа.
441
См.: Первый съезд профессиональных союзов. 7–14 января 1918 г. Стенографический отчет. – Пг., 1918.