Тут отец смекнул, как можно подтянуть сына к «делу всей жизни», на то он и Горелик: «А слабо, сынку, просчитать этот эффект до конца? А потом придумать, как его применить?» Чадо загорелось в первый раз.
Решение пришло очень нескоро, но оно было настолько красивым, что хоть сейчас на «Нобелевку» замахивайся. Вот, с ним и прибежал Питер к Лазару.
Деловое чутьё Сэма сработало моментально: состряпали контракт и бизнес-план, быстренько оформили стартап, красиво выложили его на сайте, договорились о публикации в бумажной версии — сейчас попрёт!
Не тут-то было: информация с сайта пропала через час, а ещё через час в дверь офиса постучали, и люди в штатском крайне вежливо, но настойчиво пригласили «проехать». Так, морально сбитые с ног и недоумевающие Горелик с Лазаром оказались в здании на ***-роад, где уже пребывал растерянный Горелик-отец.
Там всем троим вежливо объяснили, что тема их стартапа — засекречена; что они продвинулись в этой теме дальше всех, и что им не мешало бы влиться в группу разработчиков. Кто из Гореликов возглавит группу — решать им. Из плюшек — госслужба, госконтракт, мощнейшая медицинская страховка, бесплатные жильё и авто, и прочее, что полагается.
Как тут не согласишься?
Горелик-папа возглавлять отказался, мотивируя отказ возрастом, болезнями и усталостью, но изъявил готовность во всём поучаствовать. Сын о таком карьерном взлёте даже во снах не мечтал. А Лазар пусть занимается экономической частью. Работа закипела.
И вот теперь Питер Горелик сидел напротив Лазара и пьянел на глазах.
— Сэм! Они вытерли об нас ноги! Они выжимали из нас все соки, чтобы мы просчитывали их проект! Как я не догадался?
— Подожди, Питер, на нас же потратили кучу денег?
— Они уже отмазались! Почитай новости! Они говорят, что затраты на проект составили 650 штук. На самом деле — 28 миллионов Сэмми, 28! И это только на нашу группу.
— Как они оправдываться будут?
— 650 штук — это из открытого финансирования, остальное — из закрытых статей Пентагона, чтобы ни один журналист не раскопал.
Горелик попытался встать, но не удержался: его повело в сторону, но вовремя вскочивший Лазар поймал его. Питер начал плакать.
— Сэм! Что я скажу отцу?
— Не знаю, Питер. Давай-ка я лучше отвезу тебя домой. Как говорят у русских: утро вечера умнее?
— Мудренее, Сэм, мудренее. Не знаешь ты русский.
Пока ехали в машине, Горелик безуспешно пытался дозвониться до отца, и, в итоге, заснул. Лазар довез Питера до дома, дотащил спящего друга до дивана в холле, аккуратно положил, снял с него ботинки и продолжил попытки дозвониться уже по стационарному телефону. Несколько раз послушав длинные гудки, Сэм положил трубку и, тихонько закрыв дверь, пошёл к машине.
То, что папа уже сутки как сидел с открытыми глазами, в неестественно откинувшейся позе, перед компьютером с новостью о прекращении проекта, они узнали на следующий день. Полиция вскрыла дверь по требованию сына. Обширнейший инфаркт, мгновенная смерть.
3
Визит капитана Зиновьева в Академии Наук не просто ждали — седой доктор наук аж подпрыгивал от нетерпения перед турникетом.
— Профессор Жилин?
— Да, да, конечно! А Вы, эээ…
— Капитан Зиновьев. Здравствуйте.
— Ах, да, простите. Ну же, пойдёмте скорее!
Махнув рукой на медицинскую маску, которую хотел надеть визитёр, профессор за рукав поволок капитана через открывшийся турникет к лифту и, жестикулируя свободной рукой, горячо заговорил:
— Вы, знаете, коллега, я, после звонка Вашего начальника, ночь не спал! Эта тема для нас сейчас очень актуальна: ей в своё время плотно занимался Борис Ио…
— Профессор! Давайте поговорим в Вашем кабинете, а то, знаете ли…
Тут Женечка сделал рукой странный пасс, который, по его мнению, собеседник должен был понять как «все всё слышат». Собеседник понял. Вздрогнув, широко открытыми глазами посмотрел на капитана, и сказал:
— Простите, я всё время забываю о специфике Вашей службы. Нет-нет, не в кабинете, лучше — в лаборатории.
— Как угодно.
Лифт неспешно доехал до нужного этажа, профессор выскочил первым и, показывая на одну из дверей, пригласил посетителя войти.
Внутри лаборатория представляла из себя обширное помещение, разделённое на рабочие места-ячейки где невысокими перегородками, а где и стеклянными стенами от пола до потолка. Разномастные компьютеры были всюду, в глубине зала Зиновьев увидел допотопный ЕС-1036 со стриммерами. Присутствовал и большой холл с несколькими столами, расставленными так, чтобы за них можно было сесть со всех сторон, для дискуссий, то есть. Людей в помещении не было.