— Показывайте! Показывайте! Показывайте!!!
Учёный буквально кипел и был готов оторвать деталь пиджака собеседника. Зиновьев аккуратно высвободился из хватки и заявил:
— Безусловно покажу, профессор, но, для начала, два вопроса.
— Конечно! Задавайте. Если Вы о гостайне, так мы все тут…
— Это мне известно. Первый вопрос: проектом руководил некто Питер Горелик…
— Петька?!
— …а в штате состоял его однофамилец по имени Борух. Кто они?
Жилин усмехнулся.
— Борис Иосифович поменял-таки имя. А Питер — это его сын, Петька, Пётр.
— Как-то странно: сын Бориса-Боруха — и Пётр.
— Дело в том, что его жена почему-то была уверена, что бытовой антисемитизм из анекдотов перейдёт в погромы, и заявила мужу: «Или у сына будет русское имя, или ты его никогда не увидишь!» У неё была очень тяжёлая беременность, врачи еле спасли мальчика, и детей у неё больше быть не могло. Впрочем, бьют по морде, а не по паспорту… Зачем Вам это?
— Для понимания ситуации. Это и был второй вопрос.
Зиновьев открыл папку, вынул из неё первый лист, свернув, положил его в карман и вручил остальное профессору. Тот с жадностью выхватил её, и начал буквально глотать глазами содержимое. Бегло перелистав листы, он, с горящими глазами, сказал:
— Я должен показать это коллегам. Вы позволите?
— Безусловно.
Жилин метнулся к дисковому телефонному аппарату, навертел номер и крикнул в трубку:
— Все наверх!
Через тридцать секунд в лабораторию гурьбой вломились восемь мужчин-белохалатников и загомонили:
— Мы в курилке были! Изнылись все от нетерпения! Ну, что там, профессор?!
— Вот, смотрите.
Коллеги кинулись к папке и практически вытолкнули Зиновьева из-за стола — они его просто не замечали. Капитан сел в стороне, однако, на расстоянии, доступном для записи звука: диктофон должен был делать свою работу, и делал её исправно.
Учёные вырывали друг у друга листы бумаги, жестикулировали, перебивали друг друга, спорили, соглашались, сыпали научными терминами. Слышались возгласы:
— Они пошли совсем другим путём!
— Это невероятно!
— Какое красивое решение!
— Не просто красивое — изящное!
Кричали и спорили все, кроме одного. Тот молча сидел с краю стола, подбирал брошенные другими листы, внимательно их читал и аккуратно складывал в стопочку. Периодически кто-то из спорящих стопочку эту ворошил, пытаясь найти нужный лист, но, после того, как бумага была в очередной раз брошена на стол, она снова возвращалась на своё место.
Импровизированный симпозиум продолжался два часа. Взъерошенный и потный от волнения профессор резюмировал:
— Горелики творчески переработали направление, от которого мы отказались в восьмидесятых. Считаю эффект Паиса доказанным. Мы можем приступить к практическим работам! Мы соберём и опробуем эту установку!
Все дружно закивали головами, как вдруг «молчун» твёрдым уверенным голосом сказал:
— Эта установка работать не будет.
Повисла гробовая тишина. Первым в себя пришёл Жилин:
— Объясните, коллега! Обоснуйте своё мнение.
Оппонент встал, положил руку на пачку бумаг и заговорил:
— Во-первых, здесь не хватает чертежей нескольких узлов и деталей — их грамотно изъяли. Во-вторых, для работы такой установки требуется колоссальная мощность. Где мы её возьмём? Запустим реактор в Дубне? А самое главное — никто, почему-то, не подумал о рефракции. Один луч должного эффекта не принесёт.
Все опять загалдели. Кто-то, пробиваясь сквозь общий гвалт, крикнул в сторону «молчуна»:
— Мы разложим луч по спектрам! И будет несколько потоков! Проблема решена!
Все снова замолчали и уставились на «отщепенца». Тот усмехнулся и продолжил тем же тоном:
— Допустим. Потребляемая мощность возрастёт кратно. Да ладно, мощность — даже со всеми чертежами собирать установку мы будем минимум года два, без них — все пять, а то и больше. Нас кто-то будет ждать?
В тишине и молчании профессор опустился на стул и на выдохе произнёс:
— Вы правы, коллега. Вот бы нам уже готовую установку…
Вслед за Жилиным выдохнули все коллеги, включая «молчуна». Зиновьев, напряжённо следя за битвой умов, достал мобильник, набрал номер и произнёс в трубку:
— Вариант «четыре».
Выслушав секундный ответ, завершил вызов, сияющим взглядом обвёл присутствующих и заявил:
— Мы доставим вам эту установку.
4
Лазар постучался в дверь дома компаньона и прислушался. Ответа или приглашения не последовало. Постучался ещё раз. Вновь — тишина. Тогда визитёр достал из кармана телефон и попытался дозвониться. Впрочем, безрезультатно дозвониться он пытался с утра. Вызов шёл, ответа не было. Отдалив трубку от уха и максимально близко подойдя к двери, он услышал знакомую мелодию — телефон надрывался внутри. Тогда Лазар осторожно потянул дверь на себя, та была не заперта.