— Нужны, ведь если вы не будете знать детально фронт работ, то как вы будете с нас шкуру сдирать за срыв планов? Но в любом случае мы здесь недолго совещаться будем, так что вы много времени не потеряете. Да и мы его терять не будем. Товарищи, тут нам удалось у буржуев утащить одну интересную плесень, интересную тем, что она продуцирует, по сути, лекарство от всего. Не совсем, конечно, от всего, но от очень многих даже ранее неизлечимых болезней. Итак, задач у нас всего три. Первая — для Сергея Николаевича. Я знаю, что вы не по плесени специалист, но тут как раз вопрос больше по физическо-химической биологии будет: плесень растет на поверхности и продукта производит очень мало. Поэтому предлагается субстрат разработать, который будет представлять собой пену — поверхность пены ведь на порядки больше, чем у него же в чашке Петри и плесени на таком субстрате вырастет куда как больше. Это для вас главная задача, а вторая из срочных заключается в том, что по моим ощущениям в привезенной культуре штаммов этой плесени штук двадцать, а то и больше — и вам нужно будет из как-то разделить, выбрать самый продуктивный… можете хоть половину студентов биофака на эту работу посадить, от них не убудет. А им — прибудет, работа будет оплачиваемой… в меру. Еще — но чуть позже, когда нужные штаммы найдете — нужно будет изучить как эта гадость растет, подобрать лучшие условия по питанию, обеспечению кислородом, что там еще потребуется… то есть разработать требования к автоматике, которая будет эту плесень выращивать — и вот уже институт Алексея Евгеньевича вам эту автоматику разработает и изготовит.
— А какого рода предполагается автоматика? — не удержался Чичибабин. — И какие средства будут выделены на исследовательские и конструкторские работы?
— Какая будет нужна автоматика, вам расскажет чуть позже товарищ Скадовский, он у нас биолог, а не я. А средства… да любые. Вплоть до того, что если вы скажете, что для выполнения работ всем сотрудникам института нужно будет по личному «Мерседесу» выделить — выделим. То есть сначала выделим, а уж потом будем разбираться, можно ли было без этого обойтись — хотя слова Веры прозвучали довольно грозно, широкая улыбка на ее лице говорила, что бояться тут пока нечего.
— Старуха… Вера Андреевна, а я–то тут все же зачем? — не удержался Берия.
— А затем. Товарищи ученые тут напридумывают всякого, но потом-то это придуманное нужно будет в производство пускать. На специально выстроенных, причем заранее выстроенных, заводах…
— А как их строить если даже неизвестно, какие там будут приборы и агрегаты ставиться?
— Как-как… В этом и состоит работа начальника: на основании неполной или даже ложной информации принять правильное решение. Начальник у нас кто? Вот и принимайте то, что нам всем будет нужно… где-то через полгода максимум. А мы, то есть все здесь собравшиеся, будем потом восхищаться вашей прозорливостью… да, я насчет полугода не пошутила, шесть месяцев — это предельный срок исполнения всех перечисленных здесь вкратце работ. Одно лишь уточнение: если кому-то для выполнения работы срочно потребуется что-то совершенно иностранное, то немедленно обращайтесь непосредственно ко мне. А немедленно значит сразу, если с обращениями кто-то задержится в надежде, что само рассосется, то за это будут наказывать. Причем наказывать сильно… я правильно говорю, Лаврентий Павлович?
— А чего на меня-то стрелки переводишь? Сама пообещала — сама и наказывай. Но если ты задачи будешь ставить неправильно, то уж не обессудь: товарищи здесь собрались далеко не глупые, разберутся — и тогда уж тебя они наказывать будут… всем скопом.
— Я по задачам все рассказала что знала, дальше пусть сами копают. То есть… Алексей Евгеньевич, я вам процесс финальной обработки биоматериала уже расписала… на химическом уровне, а вот как все это в железо воплотить, то тут уж слово за вашими специалистами. А теперь все глубоко вздохнули и разбежались работать, причем каждый с осознанием того, что работает над лекарством, которое ликвидирует смертность от пневмонии. Оно, конечно, еще пару сотен болезней излечит, но все должны знать: сейчас у нас от пневмонии в первый год жизни умирает больше пятидесяти младенцев на тысячу рожденных, и столько же, если не больше, не доживают до пяти лет по той же причине. Я думаю, такого знания будет вам достаточно для обострения трудового энтузиазма…
В конце октября на опытном заводе МВТУ в Реутово закончили изготовление забавного агрегата: машины, которой добывала полезные ископаемые из тонких пластов этих самых ископаемых. То есть это была не одна машины, а целый комплекс машин (причем довольно недешевый), но студентам, которые над этим комплексом работали почти полтора года, было очень интересно опробовать его в реальном деле — и всю эту технику с изрядными трудностями перетащили уже на «опытный полигон», обустроенный в Калужском округе неподалеку от Ханино, и там его запустили для добычи железной руды. Руды было маловато для добычи ее в обычной шахте, но новый «добычной комплекс» ее — из пласта «толщиной в аршин» выкапывал аж по две сотни тонн в сутки. То есть выкапывал он ее всего за десять часов, а остальные четырнадцать комплекс наоборот «закапывал» пробуренный им штрек, забивая его пустой породой и специально привезенным «со стороны» грунтом — что было само по себе занятием недешевым, но позволяло избежать обрушения штрека и тем самым помогало следующий прокладывать вплотную к только что отработанному. А если учесть, что в тех краях этот самый «пласт в аршин» занимал несколько десятков (если не сотен) квадратных километров территории, то потенциальная сотня миллионов тонн очень неплохой руды выглядела уже довольно интересно.