— Вот поэтому я к тебе и пришла. А нас на кафедре сделали интерметаллид, я тебе потом скажу какой. Когда ты все подписки дашь, скажу, а пока запомни одно: лопатки из него будут прекрасно работать даже при температуре в девятьсот, а может и в тысячу градусов. То есть пока закладывайся на девятьсот, а чтобы они тысячу выдержали, я тебе снова потом расскажу как их делать будет нужно.
— Ну да, но ведь кроме керосина в нее и воздух нужно будет подавать…
— Нужно. Но турбина-то у нас механическую энергию произведет, так что если на вал насадить еще и компрессор вот тут, то что мы получим?
— Интересно, тут подумать надо.
— Подумай. Собери группу студентов, преподавателей толковых подключи. Только сразу им не рассказывай, чем они заниматься будут, НТК для всех предложенных тобой кандидатур углубленную проверку на допуск к госсекретам особой важности проведет…
— Сразу запугиваешь?
— Сразу. Мне будет нужна турбина мощностью в семьсот киловатт для электростанций, которые на шахтах ставиться будут.
— Ну… попробуем что-то придумать, но вот в тематику института как это вписать? Или снова институт делить начальство собирается?
— Я про это ничего не слышала, думаю, что делить вас никто в ближайшие годы не будет: вам еще организационный бардак пару лет разгребать придется. А в тематику института… я, конечно, арифметику в школе плохо учила, но помню, что паровая турбина на тысячу девятьсот киловатт у вас получилась чуть больше полутора тонн весом. Мне турбина нужна вдвое меньшей мощности — и получается уже где-то килограммов семьсот-восемьсот…
— Ты неправильно считаешь, так делить нельзя…
— Как хочу, так и считаю, а если рабочая температура повышается больше чем вдвое, то и мощность растет соответственно. И турбина на семьсот киловатт у меня выходит весом центнера в три. Еще раз, для особо бестолковых: двигатель мощностью в тысячу лошадиных сил весом в триста килограммов…
— Так не бывает!
— Так будет, если вы тут сопли жевать не станете. Я по материалам вам много интересного рассказать смогу, но во всем остальном я знаю… например, знаю, что турбина говорит «жжжу», а вот остальное знать будете вы, когда ее сделаете.
— А мы ее сможем сделать?
— Какой-то венгр сделал такую турбину еще в одиннадцатом году. Правда у него компрессор крутился обычным мотором, но у вас-то, в отличие от того венгра, мозги-то имеются!
— Ну, мозги да… есть у нас мозги. И студент у нас сообразительный в основном. А вот денег на все это…
— Лёш, мы с тобой сколько уже знакомы?
— Понял, уже осознал и раскаялся.
— Вот и хорошо. Теперь вот тебе бумажка о неразглашении, подписывай… да прочитай ты ее сначала! Так, молодец. Я тебе машину выделю для разъездов, ты же машину водить умеешь?
— Умею… а вот что там было насчет «неотвратимого наказания»?
— Надо было до того, как подпись ставишь, спрашивать. Это значит, что если ты разгласишь, что я тебя лично пристрелю, причем особо извращенным способом.
— Это как?
— Поверь, тебе лучше об этом не знать. Фантазия у меня богатая…
— Ясно. А людям-то что обещать можно?
— Ничего. Сначала по всем отобранным кандидатурам несешь запрос в первый отдел на предмет допуска по первой категории секретности. Скажешь, по постановлению председателя НТК… но к новому году чтобы у тебя ядро коллектива разработчиков было сформировано. А кто им будет руководить… точно не ты, мал еще. Но у тебя появляется редчайшая возможность самому себе назначить начальника. И, надеюсь, ты этой возможностью воспользуешься правильно…
В конце ноября произошла очередная встреча Лаврентия Павловича с Иосифом Виссарионовичем, и товарищ Сталин выглядел на встрече «слегка озабоченным»:
— Опять на тебя Серго жалуется…
— А в этот раз на что? — очень флегматично поинтересовался Берия.
— Что ты у него рабочих с автозавода сманиваешь. С «Гудка октября» больше двух третьих рабочих ушли к тебе в Городец…
— Ну, во-первых, не ко мне, а, уж если на то пошло, к Старухе.
— Почему к Старухе?
— Это же она завод у Хадсона купила. А во-вторых, Старуха же предупреждала… я теперь понял, почему у нее в химии так все хорошо получается.
— А причем тут химия?
— Она все сначала просчитывает, заранее думает что у нее получится и как это применить с пользой. И с автозаводом то же самое: она все заранее просчитала… у нее в голове арифмометр, наверное, стоит…
— И что она такого просчитала, что с автозавода народ просто валом валит?
— А то, что людям в Нижнем просто жить негде. Серго ведь как решил: город большой, рабочие сами найдутся. А подумать, что рабочие эти уже где-то работают и на новый завод придется и рабочих новых завозить, не сумел — а новым рабочим ведь и жилье новое нужно. И даже тем, кто работу поменял бы — тоже нужно: даже из Канавино до автозавода час ехать, не меньше, а уж из верхней части…