— Пока нет. Ладно, поеду домой: вечером-то дороги пустые, быстро доеду.
— А я вас никуда не пущу. Это вы там, — доктор махнул рукой в сторону окна — главный комсомолец НТК и распорядитель завода, а здесь, в больнице, вы обычный пациент и должны слушаться врачей. Даже Лаврентий Павлович распорядился: если вы нас слушать не станете, сразу ему лично жаловаться, а уж он на вас управу найдет. Зачем вам еще раз волноваться? Мы вам сейчас все же ужин… легкий ужин принесем, поедите, выспитесь — а утром уж решим, что с вами дальше делать. Откровенно говоря, я бы вас вообще на отдых отправил, куда-нибудь на море…
— Там сейчас холодно и сыро.
— Не везде, на Фуэртевентуре или Тенерифе и тепло, и даже в море купаться приятно… но это так, в порядке пустого разговора…
— Тогда зачем и говорить? Все равно никакого отпуска мне сейчас не светит: учебный год, студента нужно в человека превращать. Разве что летом…
— Но вы обязательно о летнем отпуске подумайте… вот, уже и ужин принесли. Я вас покину, а вы поужинайте — и спать ложитесь. Я к вам снова часиков в семь наведаюсь…
Засыпая, Вера еще раз прокручивала в голове события этого дня. Она и раньше иногда думала о том, что вполне может встретить «себя из другой жизни», но думая об этом, она не предполагала, что это может так ее взволновать. «Своего» мужа она похоронила, много лет назад похоронила — а этот… Этот был не ее мужем, а мужем «другой» Веры Андреевны — а к ней отношения ни малейшего не имел. У него было своя жена, старше его на два года — и «нынешняя» Вера на него не имела никаких прав. И, как вдруг поняла Старуха, к этому мужчине у нее и чувств не было! Просто он «был похож» на ее мужа в молодости, вот воспоминания и нахлынули — воспоминания о другом человеке, который вот уже пятнадцать лет как ушел…
А вот к «той» Вере Андреевне… Вера вдруг подумала, что она сейчас может сильно — и в лучшую сторону — изменить ее жизнь. Вспомнила, как они горевали с мужем, что детей у них не было — а гораздо позже, когда уже она оформлялась на постоянную работу в школе и прошла требуемый для такой работы полный медосмотр, врач-гинеколог как-то мимоходом заметил:
— А вас тут мелкая проблема… но на нее внимания можно не обращать, это только молодым она не дает ребенка родить.
— Мелкая?
— Очень мелкая. Да и для молодых… операцию, которая все исправить может, немцы еще в начале века придумали, там дел-то на десять минут… правда, в начале века она тоже не особенно популярна была, из-за возможного сепсиса. А вам ее и делать нужды нет.
Тогда да, делать операцию смысла точно не было, а вот сейчас… Но как этой милой женщине помочь-то? И, думая об этом, Вера спокойно уснула.
Утром сиделка, принеся завтрак, выдала много интересной информации. Сказала, что в больницу ее привезла какая-то женщина, «на таком же, как у вас, автомобиле, только разноцветном», и что привезла буквально «в последний момент»: доктор ей тогда сделал укол камфоры и из-за этого Вера, скорее всего, и жива осталась. А доктор, проведя после завтрака новый осмотр, измерив пульс и даже давление (Вера с удивлением увидела у него уже отечественный сфигмоманометр), решил, что ее можно из больницы все же отпустить. Решил — но все равно лично проводил ее до ворот завода…
На заводе все оказалось просто: уже через десять минут Вера узнала, что «на том автомобиле» приезжал военпред из ВВС с направлением от товарища Баранова — а дальше все оказалось еще проще. Уже через час Вера с грацией слона вломилась в Управление ВВС и добилась аудиенции непосредственно у Петра Ионовича:
— Петр Ионович, к нам вчера на завод приезжал от вас военпред, мне необходимо срочно его разыскать. Где я его могу найти? Желательно вообще сегодня.
— Девушка, а вам не кажется, что вы хотите узнать то, что знать вам не положено?
У Веры было много разных удостоверений: Первого секретаря комсомола НТК, Управляющей Лабораторным заводом, Инспектора химпрома НТК — но к Баранову Вера пришла, показав удостоверение заведующей кафедры полимеров МГУ.
— Не кажется. Этот военпред приехал, как мне сказали, изучить возможность получения оборудования для производства новой авиационной ткани. Ткани, которую придумала лично я — а вот этому вашему военпреду мои сотрудники информацию дали… скажем, не совсем верную.
— Сотрудники вашей кафедры? — удивился Баранов. — Какое отношение…
— Сотрудники моего завода, — Вера, порывшись в карманах, достала и удостоверение Управляющей заводом. — Ваш, извините за выражение, военпред не предоставил документы, дающие ему доступ к государственной тайне, но я уже проверила и считаю, что такой доступ НТК ему предоставить может. А в свете этого мне просто необходимо ему кое-что сообщить, причем срочно.