— Никто его не пёр, вот он лежит, — флегматично заметил сильно немолодой рабочий, — вы, барышня, его сами тряпкой загородили, пока каску на арбуз надевали.
— Спасибо, это я погорячилась, конечно. Значит так, я через эту дырочку стреляю в каску… открываю дверку и что мы видим?
— И что? — полюбопытствовал Сталин, а Лаврентий Павлович слегка напрягся, поскольку к манере разговоров Старухи он уже привык, а Иосиф Виссарионович еще точно нет.
— Видим, что в каске небольшая вмятина…
— Значит, она голову защищает, — резюмировал Сталин, — а вы хотите сказать, что нам нужно каски по германскому образцу для красноармейцев делать?
— Нет, арбуз-то весь на части раскололся. А теперь берем каску французскую и проделываем тот же трюк. Мы видим, что пуля из ТТ эту каску пробивает, и у нас уже два арбуза готовы для употребления внутрь.
— Что за ТТ?
— Новый пистолет, пока проходит испытания, а здесь готовятся патроны для него делать. Но это неважно…
— Хороший пистолет, если голову… если арбуз через каску ломает, а французскую, вон, и вовсе насквозь…
— А я не про пистолеты, я в них не разбираюсь. А теперь мы берем вот эту каску, которую изготовили у нас на опытном заводе. Пластмассовую, втрое легче любой стальной. Одеваем ее на арбуз, стреляем…
— И видим большую дырку, — прокомментировал Иосиф Виссарионович то, что он увидел, когда Вера открыла дверцу.
— Не дырку, а отверстие, причем замечу, даже не сквозное. Да, каску эту теперь можно даже выкинуть… но арбуз-то цел остался!
— Это как? — Сталин подошел, взял арбуз в руки, долго разглядывал, крутя его в руках. Затем положил на стоящий рядом верстак и стукнул кулаком. А затем, глядя на разлетевшиеся осколки, снова спросил: — А почему от пули он не треснул?
— Потому что каска с умом сделана. Пока много таких мы наделать не можем, но это только пока, а вот как завод арамидного волокна запустим… тут ткань, которая на разрыв прочнее стали, причем при одинаковой толщине, а не одинаковом весе. И полиэтилен сверхвысокомолекулярный. Тоже штука не самая дешевая, но люди-то дороже! Так что придется нам потратить еще примерно сто двадцать миллионов на нужные производства…
— Почему придется? Кто нас заставит?
— Жизнь заставит. Буржуи спят и видят, как бы им страну Советов захватить и разграбить. Ладно, это про защиту бойцов… там еще бронежилеты есть, которые вообще винтовочную пулю держат, но я их потом покажу, если не устанете. А сейчас поедемте в овраг, там кое-что поинтереснее имеется.
— Это что за орган такой стоит? — удивился уже Лаврентий Павлович, глядя на грузовик, на котором, казалось, была навалена куча труб.
— Это такая ракетная установка. Ее парни из МВТУ сделали, а ракеты к ним… я тут только химией занималась. Но химия получилась интересная, — Вера показала на еще одну трубу, которую подтащили к «органу» два крепких мужичка. — Эта ракета мало что летит километров на двадцать пять, так она еще несет взрывчатки, если на тол переводить, больше двадцати килограммов. То есть раз в семь больше, чем в снаряде от шестидюймовки, а в установку, как вы видите, можно таких ракет запихнуть сразу тридцать две штуки. И всех их выпустить за полминуты! Хотите посмотреть, как ракета взрывается? Лучше скажите «нет», тут в овраге так бахнет, что до обеда в ушах звенеть будет.
— Тогда мы скажем «да», — рассмеялся Иосиф Виссарионович. — Мы-то взрывы в жизни уже повидали…
— Ну, я вас предупредила. Стрелять мы недалеко будем, примерно на километр — дальше овраг заворачивает, а пускать ракету выше — так она до Переславля долетит.
— До Переславля больше двадцати пяти километров…
— Значит, не долетит. Но и в какой-нибудь деревушке будут не особенно рады, если им такая штука на головы свалится… так, смотреть только отсюда, а то огнем из ракеты поджарит так, что мало не покажется… Ну что, посмотрели? У нас еще с десяток таких ракет есть, можем показать, как они залпом летят…
— Спасибо, не надо, тут и так все понятно… Чья разработка?
— Я вам завтра список всех участников работ по этой теме пришлю. И по каске тоже, а вы уж сами решайте, кому Трудовое знамя давать, а кому орден Ленина.
— Язык-то попридержи! — не удержался Лаврентий Павлович.
— А мне кажется, что наша Старуха… Вера Андреевна дело говорит. Только вы уж, Вера Андреевна, заодно и распишите, какие затраты на то, чтобы вот это в производство большой серией запустить, потребуются. А пока… давайте на этом демонстрацию закончим. А с вами, Вера Андреевна, я бы хотел обсудить кое-что по поводу возможной засухи… вы ведь в Москву сейчас? Давайте вместе поедем, по дороге и поговорим.