— Но ведь и эти преподаватели…
— А они как раз буду считать, что проводят аттестацию пушкинской музыкальной школы. Там заведующая школой, некая Цыбина Елизавета Тимофеевна, которую вместе с мужем и основала, очень положительно к такой идее отнеслась: у нее муж сейчас профессор по флейте в Консерватории, и у него как раз к школе этой есть определенные претензии. А Старуха в Пушкино школу построила знатную, там действительно и областной институт… областную консерваторию даже создать не стыдно. Так вот, по результатам этого экзамена мы выводы и сделаем.
— Это Старуха тебе такое предложила?
— Нет, сам додумался. А она — она в растерянности: преподаватели-то, говорит, там в большинстве замечательные, но вот политика, которую директор в ней ведет…
— Да уж… ты прав, дров наломать можно сильно, но лучше все же в вопросе поглубже разобраться.
— Да, а как разберемся, то и решим его. Да, независимо от результатов экзамена я всех выпускников сорок первого направлю учителями музыки в обычные школы… не столичные. В Анадыре тоже учителя музыки нужны…
— А не слишком ли это будет?
— Не слишком. Закон о мобилизации выпускников школ никто не отменял, а учителей, в особенности на периферии, действительно острая нехватка. Но если у тебя появятся другие предложения, я готов их рассмотреть.
— Посоветоваться со Старухой и отмести их как излишне либеральные… обойдешься без моих предложений. Сам все это затеял — сам до конца и доводи! Но со Старухой я этот вопрос еще отдельно обсудить постараюсь, она грозилась после Нового года мне тоже много интересного рассказать. Ладно, а вино все же давай попробуем: оно действительно очень хорошее, мне такого уже лет несколько не встречалось. И я себе не прощу, если ты его оценить не сможешь…
Глава 19
В университете традиционно на подготовку к первому экзамену студентам давали минимум четыре дня. Или пять — если пятый день, как в сорок первом, приходился на воскресенье. В институте высокомолекулярных соединений Академии наук Вера тоже первые пять дней года объявила «временем на размышления», так что у нее в эти дни особых занятий не было. Иосиф Виссарионович вероятно тоже об этом знал — и пригласил ее на беседу третьего числа. Вера же, специально уточнив, что на этот день никаких правительственных совещаний не намечено, в Кремль приехала на свой «Волге» и, поставив ее на Ивановской площади, не спеша пошла к товарищу Сталину.
— Вера, — обратился к ней Иосиф Виссарионович, показывая, что разговор будет неофициальным, — ты обещала рассказать мне, почему ты считаешь войну неизбежной и почему наиболее вероятным врагом ты считаешь Гитлера.
— Не совсем так… то есть я немного иначе о возможном будущем думаю, но в целом… Чтобы не отнимать у вас много времени, я сначала расскажу одну историю. Поучительную историю, которая, надеюсь, прояснит мои мысли. Когда-то один выпускник семинарии довольно непростым путем добрался до самой вершины карьерной лестницы в свое стране и стал ее практически единовластным правителем…
— Вера, я бы не хотел…
— Вы все же сначала дослушайте, это займет пару минут, не больше. Так вот, этот правитель подумал-подумал — и начал строить в стране социализм. Настоящий социализм, но так как даже большинство его соратников не понимали, что это такое, он социализм свой обрядил в более, что ли, понятные людям одежды и социализмом называть не стал, а себя объявил вообще диктатором. Что, впрочем, сути государственного строя не поменяло. Буквально за двадцать лет… за восемналдцать он сделал свою страну процветающей, народ там стал жить лучше, чем где угодно еще в мире. Было введено бесплатное образование, причем обязательное образование, для всех детей, внедрена бесплатная медицина. Промышленность появилась мощная: страна сама полностью обеспечивала свою армию оружием, строились корабли, на которых переправлялись грузы и товары в разные страны. И уровень жизни всего населения практически вдвое превысил уровень жизни в США!
— Ну, нам до этого еще далеко…
— Да, но я продолжу. Страна никому за границей не была должна ни копейки, она стала полностью самодостаточной и продолжала развиваться все быстрее и быстрее — но у нее были очень завистливые соседи. Которым эта страна не нравилась, в том числе и потому, что народ массово стал от соседей в эту страну перебегать. Да так, что за восемнадцать лет население увеличилось почти впятеро! И банкиры — британские и американские — вдруг осознали, что сам факт существования маленькой независимой и социалистической страны где-то у черта на куличиках угрожает их существованию. Потому что люди во всем мире могут внезапно понять, что социализм делает жизнь всех людей счастливой и богатой, а вот капитализм — нет. Поэтому англичане, то есть банкиры британские и американские банкиры тоже, дали соседям этой страны денег и оружия на сумму, в несколько раз превышающие бюджеты этих стран, началась война — и Парагвая не стало. У него отобрали половину территории, но и хрен бы с территорией. Банкирам требовалось не это, им вообще плевать было, землей владеет Парагвай или Бразилия с Аргентиной — но им было не плевать на носителей социалистической идеи. И по требованию банкиров войска Бразилии и Аргентины, а так же примкнувшего к ним Уругвая уничтожили почти восемьдесят процентов населения Парагвая. Просто убили всех, кто успел хотя бы немного пожить при социализме. Из мужского населения в стране в живых осталось около десяти тысяч человек, а мужчин старше пятнадцати лет — от пяти до, возможно, всего двух сотен! И всех их убили просто из-за того, что они на собственной шкуре почувствовали преимущества социализма. Настоящего, а не того симукляра, который нам пытаются впарить еврейские экономисты…
— Это ты так Маркса с Энгельсом…
— И их тоже, марксизм американские банкиры из клана Ротшильдов изначально финансировали как идеологическое противопоставление социализму Лопеса, но и сейчас, и даже в СССР таких экономистов явный избыток… но разговор не об этом. Подлинный социализм, само его существование в какой-то стране, представляет для банкстеров экзистенциональную угрозу: простые люди могут на живом примере увидеть, что нынешний банковский капитализм экономически проигрывает, и прежде всего проигрывает, причем катастрофически быстро, в уровне жизни этих простых людей. Поэтому для них критически важно любым путем Советский Союз уничтожить. Не ресурсы наши им важны, хотя и они буржуям лишними не кажутся, для них необходимо уничтожить сам социальный строй нашей страны. У японцев что, средства были для построения мощной армии? Нет, им деньги и технологии предоставили англичане и американцы.
— И немцы…
— Немцы тоже до этого не сами додумались, да и средств у них не было, их самих англичане и американцы деньгами накачивали. И продолжают накачивать, обеспечивая их материальными ресурсами для подготовки к войне с нами в том числе и сливая Гитлеру европейские страны. Они что… я британцев в виде имею, не понимали, что Чехословакия и Франция по сути утроят промышленные возможности Германии? Венграм денег подкинули, чтобы они тоже на Германию работать начали, про Австрию я вообще не говорю…
— Про Парагвай я… краем уха слышал, но в суть не вникал. Теперь вопрос изучу, спасибо за подсказку. А ты, как я понимаю, всё делаешь для того, чтобы мы могли по крайней мере не проиграть войну с Германией? Слава прав, ты действительно любую ситуацию анализируешь очень глубоко и делаешь хотя и парадоксальные, но чаще всего верные выводы…
— Мне все же хочется, чтобы мои дети росли в счастливой и мирной стране.
— Всем этого хочется. И ты права, чтобы жить в мире, нужно быть очень хорошо к войне готовым. И мы, хочется надеяться, к войне уже успели подготовиться. И твоими стараниями, и… По крайней мере — это я говорю только чтобы тебя немного успокоить, а о всем прочем уж тебя точно предупреждать не надо… тридцатого декабря специалисты товарища Хлопина произвели на полигоне Юганлор испытания своего изделия. Успешные испытания… кстати, тебе за это будет присвоено звание Героя Соцтруда.
— А мне-то за что?
— Как говорил твой сосед, если бы одна на редкость самоуверенная девчонка не вынудила бы его скупить бы весь доступный уран в мире, то это испытание случилось бы лет на пять позднее. И у нас не было бы урановых электростанций. Ни нынешней двадцатимегаваттной, ни на сто двадцать мегаватт, которую собираются запустить уже в начале марта. Но это я тебе просто заранее сказал, постановление выйдет ближе к концу месяца, там список большой получается. Кстати, там в списке еще одна Вера Андреевна есть, из Сергиева Посада — она еще для противолинкорных бомб разработала свой вариант октогеновой взрывчатки, стабильный. Товарищ Хлопин говорил, что без нее — и без женщины этой, и без взрывчатки, так чисто имплозию провести не удалось бы. Ты знаешь, что такое имплозия? А то все слово произносят, а объяснить толком…