О русских танках с такими пушками Вильгельм особо не беспокоился, он получил совершенно точную информацию, гласящую, что «страшных двуствольных танков» у русских всего несколько десятков, а дальнейший выпуск их прекращен еще полтора года назад. Вероятнее всего просто потому, что обеспечивать боеприпасами эти машины, за пять минут боя выпускавшие боекомплект в триста двадцать снарядов, русская промышленность просто оказалась не в состоянии. Правда, выяснить, где вообще эти снаряды делаются, пока не удалось – зато удалось выяснить расположение практически всех пороховых заводов и на парочке таких даже удалось внедрить своих агентов, и вот их информация лишь подтверждала, что производство снарядов для русских копий «Бофорсов» исчисляется буквально сотнями, даже скорее одной сотней в сутки. Адмирал, вспомнив эту деталь, даже внутренне рассмеялся: снаряды для автоматических зениток у русских делались вчерашними школьниками в двух училищах, где Советы обучали токарей. Так что даже качество снарядов было… так себе: из сорока полученных от шведов боеприпасов два дали при испытаниях осечку, а разброс дальности взрыва в двух десятках испытанных в качестве «зенитных» выстрелов составил больше пары сотен метров.
И судя по поступающей из большевистской России информации, серьезного улучшения у Советов в ближайший год ожидать не приходилось, а вот если хотя бы на пятьдесят процентов поверить рассказам Шахта и Тодта, то к следующей весне превосходство вермахта над русской Красной армией будет подавляющим, к тому же еще и британцы вроде готовы в этом оказать определенную помощь. И американцы, хотя какие цели преследуют отсиживающиеся за океаном, понять все же было трудно.
И единственное, что адмирал понять не мог – так это причины того, что русские на самом деле начали сокращать свою армию. Ведь даже шведы – и те как-то умудрились набрать еще полста тысяч солдат, хотя им вроде никто и не угрожает, а русские в это же время… Впрочем, если агентура абвера информацию о состоянии русской промышленности передает верную, то у Советов, пожалуй, и выбора-то нет…
Вера о том, что думал о советской промышленности главный абверовец, не знала, а потому свои проблемы решала относительно спокойно и методично. Очень спокойно – и очень методично, так что уже тридцатого июня директор «Красного путиловца» Исаак Моисеевич Зальцман узнал, что он больше не директор, а мастер подготовительного цеха. В тот же день приказом по заводу был прекращен выпуск танка КВ-2 и приостановлено производство КВ-1: ГКО прислал на завод постановление о необходимости замены танковой пушки. Вот только пока требуемой пушки (калибров в восемьдесят пять миллиметров) в природе еще не существовало…
Товарищ Тихонов, узнав о «самоуправстве Веры», пришел к ней по этому поводу ругаться – но успеха не снискал: приказ об отставке Зальцмана был подписан товарищем Сталиным, а постановление о замене пушки согласовано с Ворошиловым, Шапошниковым и Берией. Поэтому он лишь поинтересовался у Веры:
– А пушку-то зачем менять?
– Не только пушку, но и башню целиком. Вы знаете, тут оказывается, что в Улан-Баторе монгольские сталелитейщики научились очень интересные танковые башни отливать…
– В Монголии?!
– Ну да. У них просто железо очень хорошее, и много того, что нужно в это железо пихать такого, что новую башню не пробивает даже германская зенитка, которая калибром в восемьдесят восемь миллиметров. На КВ-2 эта зенитка башню и пробивает, и вообще с погона срывает, а тут – обломись, фашист!
– Это ты придумала?
– Спасибо за комплимент, конечно, но есть в стране и другие умные люди, я не одна такая гениальная. Слышала я, что где-то бродит по стране один очень умный товарищ, Тихонов его фамилия…
– И в чем же умище его проявляется? – не удержался от сарказма Валентин Ильич.