– Но если они проверят остаток металла… ты им сколько успел передать?
– Примерно сто двадцать фунтов, но не думаю, что они смогут проверить остаток: там в лаборатории вообще все испарилось. И загадило окрестности миль на двадцать вокруг, причем надолго загадило, они там грунт лет за сто очистить не смогут даже если очень захотят. Лучшее, что они могут сделать – это залить всю землю вокруг силикатным клеем, тогда ее вместе с клеем можно будет собрать и куда-то в хранилище вывезти, хотя я с трудом представляю хранилище, в которое можно поместить метровый слой земли с пары тысяч квадратных километров. Но это уже их проблемы.
– А как сам ушел? Сильно наследил?
– Вообще нисколько. Оставил на месте подходящего покойника…
– Они же сразу выяснят, что это не ты был! – взволновалась Вера. – И так сильно искать будут, что я даже не представляю, куда тебя теперь спрятать.
– Не выяснят. Сама же всегда говоришь: химия – это наука точная. Так вот наука химия говорит, что опознать пять трупов, пролежавших пару суток в кипящем растворе синильной кислоты, ни одна экспертиза не возьмется. А раньше они их не достанут, все же синильная кислота. У нас же деньги всем правят, жадность перебивает осторожность… труба подачи раствора в реактор выщелачивания была из дешевой стали с паршивой эмалью, а в реакторе-то процесс идет при ста десяти градусах! Ну а то, что вентиль с улицы открывается, там смотреть точно не станут: только идиот его закрывать будет при кипящем реакторе.
– Пять трупов?
– Ленни и Марио притащили: в Детройте и Чикаго много неопознанных, так что они просто искали там пропавшего дядюшку Джо или что-то в этом роде.
– Это кто?
Володя повернулся к Лаврентию Павловичу, но тот лишь пожал плечами:
– Какой-то мексиканец вроде бы, судя по имени, или итальянец. И какой-то канадец, так?
– Ну… наверное так.
– Старуха, не суетись, они про операцию не в курсе. Про нее кроме нас троих вообще никто не в курсе.
– Двоих, вас двоих, я вообще не понимаю, о чем вы тут шушукаетесь, – улыбнулся Володя. – Кстати, а где я в командировке-то был? А то вдруг на работе спросят…
– Я тоже не понимаю, – хмыкнул Лаврентий Павлович. – На столе такое вино, а вы тут про какую-то химию… и вообще, мы встречу старых знакомых отмечаем или что? Володя вон вернулся… с полигона…
– С ракетного полигона, – с улыбкой уточнила Вера. – Дальнего. И очень секретного…
Спать Вера ложилась с чувством довольно странным: вроде все получилось, теперь янки лет десять даже соваться в ядерные исследования не будут. Да и с деньгами у них серьезные такие проблемы возникнут… Она вспомнила, как в пятьдесят втором точно такую же финансовую систему предлагал учредить Иосиф Виссарионович: ее, как свободно говорящую на пяти языках, пригласили «поработать переводчиком» на состоявшемся в апреле международном экономическом совещании, где собрался народ из почти пяти десятков стран. И все присутствующие с учреждением такой системы согласились – но «в тот раз» большинство пожелало ее «узаконить» под эгидой ООН – но там, при огромном противодействии со стороны американцев и англичан, идею просто промурыжили почти год, а после смерти Сталина Хрущев эту идею похоронил и по сути дела помог американцам заключить Бреттон-Вудское соглашение. И у Веры даже промелькнула мысль о том, что Иосиф Виссарионович в ее «прошлой жизни» в очень нужный – для американцев – момент внезапно умер, и, возможно, при чьем-то существенном участии. Но сейчас, без ООН и без прямых угроз со стороны янки странам, набравшим у них за войну огромные кредиты, все получилось! А уж после того, как венесуэльские президент Исайас Медина Ангарита просто взял – под будущие поставки нефти – кредит в ВТБ и полностью рассчитался по кредитам с американцами, почти все страны Латинской Америки резко возжелали сменить валюту торговли.
Опять же, в Африке у колониальных держав дела пошли неважно, да и в Азии тоже – но и при таких условиях та же Франция не отозвала свою заявку на вступление в ВТБ. С колониями британскими – с ними пока еще было все не очень просто, но уже вполне предсказуемо, вопрос оставался лишь в сроках их выхода из колониальной зависимости. А сама Британия – ее, без колоний, можно будет при необходимости просто опустить ниже уровня моря… впрочем, достаточно будет ее опустить ниже плинтуса и мирно. Просто потому, что когда «весь мир против», то воевать становится грустновато – и даже британцы не смогут этого не понять. Так что всё теперь должно быть хорошо, ну почти всё.