– Французским золотом, причем жидким, – и на эти словах Фриц Тодт рассмеялся. – Один ящик шампанского за тонну брони – мне кажется, это недорого. И да, они готовы вина взять гораздо больше, чем будет нужно для оплаты металла.
– Это интересно, а они нам корабельную броню…
– К сожалению, мой фюрер, они поставили условие, что броня будет поставляться не толще двух дюймов. И листами размером не более чем шесть футов на двадцать, но для производства танков и самоходок нам этого вполне хватит. А на остальные деньги… там есть одна очень интересная компания, официально вообще бразильская, и она предлагает нам забыть о проблемах с поставками каучука. Но они только деньгами и хотят получать оплату, причем американскими долларами, однако французы нам эту проблему с удовольствием помогут решить…
– То есть вы все за то, чтобы отложить операцию на год. Но вы уверены, что русские за это время…
– Мой фюрер, – не дал договорить Гитлеру Канарис, – я не успел сообщить самое главное. У нас есть абсолютно достоверные сведения о том, что Советы собираются резко сократить численность своей армии. У них остро не хватает рабочих, и они уже приступили к сокращению, только за май и половину июня они просто расформировали четыре пехотных дивизии и одну кавалерийскую. А к следующей посевной, то есть к апрелю, они сократят количество солдат в своей армии вообще до двух миллионов человек! И эта информация абсолютно достоверная…
– Вилли, а ты сам-то веришь в этот бред?
– Звучит несколько… бредово, действительно. Но это на самом деле так: наш агент смог получить копию приказов с перечнем расформируемых подразделений и датами расформирования, и пока все у русских идет в соответствии с этими приказами. Там примерно десять процентов солдат они будут переводить в охранные войска – то есть в военизированные части охраны предприятий, а остальных направляют в основном на восток, в новые села. У Советов по плану только на Хоккайдо, которые они теперь именуют Йессо, полмиллиона крестьян и рыбаков будет переселено…
– Ну хорошо, вы меня убедили. Но, Вилли, при любых изменениях в политике Советов вы мне сообщайте незамедлительно. Даже если новости появятся посреди ночи, вам понятно?
Вера, открыв глаза, увидела сидящую рядом с кроватью врачиху – ее она уже видела не раз, вроде ее Лидой зовут. А Лида, в свою очередь увидев, что Вера глаза открыла, громко кому-то сообщила:
– Она очнулась, заходите! – После чего приоткрытая дверь распахнулась и в спальню зашли перепуганный Виктор и очень взволнованный сосед.
– Лида, что со мной?
– Вы сознание потеряли, вероятно давление резко упало. Но в остальном все в порядке, признаков инфаркта или инсульта я не наблюдаю. Только давление у вас все еще пониженное.
– Витя, кофе мне крепкого чашку и стакан сока виноградного принеси… пожалуйста.
– Старуха, ты чего это тут вытворяешь? – сердитым голосом, но было видно, что эта сердитость нарочитая, поинтересовался Лаврентий Павлович. И то, что волновался он по-настоящему, Вера тоже заметила.
– А я сама не знаю… что произошло-то?
– Ты утром видимо проснулась, встала по будильнику, – Лаврентий Павлович кивнул в сторону тихо бормочущего что-то «Изумруда», – а потом брякнулась без сознания. Он перепугался, врача вызвал…
– Это и странно: Витя, как нормальный отец двоих карапузов, должен спокойно спать даже под артобстером и только плач ребенка его разбудить сможет. А тут всего лишь жена на кровать упала…
– Не только на кровать, а непосредственно на него, причем прямо на голову.
– Да, а голова у него крепкая, – пробормотала Вера, потирая спину. – А случилось-то что? Какая-то важная новость по радио, но я, похоже, до конца дослушать не успела.
– Куйбышев ночью умер…
– Слава богу!
– Старуха, ты с ума не сошла? Чем тебе-то товарищ Куйбышев насолил, что ты его смерти радуешься?
– Лаврентий Павлович, я хотя и контра, но не сволочь, и смерти Валериана Владимировича совсем не радуюсь. Он же лично меня человеком сделал, и НТК он сам создал! Я ему за это всю свою жизнь благодарна буду! А радуюсь я совсем другому: когда Левитан начал сообщение читать, я подумала, что война началась и очень испугалась. И сознание из-за этого потеряла…
– И с кем ты воевать собралась?
– С фашистами, с Германией.
– Вот с Германией война не началась. И ни с кем не началась, так что успокойся. И можешь аж до завтра спокойная ходить: совещание по сокращению армии завтра в шесть вечера состоится. А на будущее усвой: зампред ГКО пугаться и терять сознание не должен, даже если враги бомбу рядом с его домом сбросят. Работа у нас такая, что пугаться мы права не имеем. Поняла?