– Пятьдесят миллионов в день на фронте в сто километров… – как-то задумчиво произнес Сталин. – То есть вся операция «Колывань» обойдется нам…
– В Золотую Звезду товарищу Кагановичу, – продолжил высказывание Сталина Валентин Ильич. – Мы в сутки потратили на этом участке фронта примерно двадцать пять тысяч тонн всего необходимого, а НКПС обеспечил доставку только в Ленинградскую область уже более сорока пяти тысяч тонн нужных военных грузов.
– Меня вообще-то волнует вопрос о том, сможем ли мы такие расходы обеспечить силами тыла…
– Сможем, – уверенно ответил Лаврентий Павлович. – По нашим наблюдениям, у немцев уже началась паника, многие части оставляют позиции, причем иногда даже бросая тяжелое оружие. Рота «Терминаторов», по непроверенным пока данным, уже дошла до населенного пункта Выру, вообще не встретив по дороге врага и, соответственно, не израсходовав боекомплект… если за ночь им успеют подвезти бензин, то завтра там уже будут бойцы дивизии товарища Пэрна и железнодорожная станция Выру превратится в новый узел снабжения наших войск… так как колея там русская, надеюсь у Лазаря Моисеевича с организацией движения от Пскова туда не будет.
– У Лазаря Моисеевича рожалка для локомотивов еще не отрасла, – сварливо огрызнулся Каганович.
– А как насчет рожалки для машинистов паровозов? Рыбалко своим вечерним маршем взял в депо Выру несколько паровозов… плохо слышно было, и я точно не понял, то ли десяток, то ли десятки.
– Даже десяток – уже хлеб, а машинистов… ВВС выделят пару самолетов, чтобы их быстро перебросить из Перми и с Урала?
– Я сам выделю, – хихикнул Лаврентий Павлович. – Вчера Старуху во дворе встретил, она сказала, что раз своими самолетами не пользуется, поскольку нельзя ей, то я могу пока их по своему усмотрению использовать. И служебный, и личный. ВМ-12 её на Ходынке стоит, тридцать шестой в Монино. Могу хоть через час за машинистами их отправить куда скажете, вот только Старуха предупредила: пользоваться можно, а вот царапать нельзя. Вы там машинистов предупредите…
– Вы после совещания эти вопросы решите, давайте к делу вернемся, – прервал веселье Сталин. – Борис Михайлович, вы сказали, что операция идет с опережение графика, а что у нас следующим будет?
– Товарищ Берия верно заметил насчет паники у фашистов, и мы считаем, что нужно ей максимально воспользоваться. А с учетом того, что… если товарищ Рыбалко действительно уже занял Выру, то уже завтра можно будет приступать к операции «Клуня». С рубежа Остров-Опочка-Себеж силами восьми дивизий…
Возвращаясь уже поздней ночью домой Лаврентий Павлович увидел свет на первом этаже у соседки, и решил зайти: знал, что Вера очень ждет новостей с фронта и сильно переживает за то, как ее химпром этот фронт всем обеспечивает.
– Ты чего не спишь?
– Днем выспалась, что-то у меня режим совсем сбился: днем сплю, ночью пляшу. Ну, как дела с Эстонией?
– Даже лучше, чем ожидалось, за Нарву на двадцать с лишним километров уже зашли и закрепились, а на юге и Выру взяли, причем с депо, полными паровозов. Я твои самолеты пока Лазарю Моисеевичу поносить дал, он срочно машинистов с Урала в Прибалтику перетащить хочет.
– Это радует… чаю хотите? Правда, у меня сейчас только цейлонский, зато с бергамотом: мне Марта прислала. А с бергамотом можно хоть веник заваривать, все равно приятно пить будет.
– Ну наливай. В общем, фашист явно не ожидал, что мы ему за день миллион снарядов на голову вывалим, у него паника началась и местами целые части позиции бросают и убегают. Борис Михайлович по этому поводу решил свою «Клуню» на неделю раньше начать. Дивизии КГБ готовы, РККА тоже на позициях копытом землю роет: прослышали, как у нас дела в Эстонии пошли.
– Ну, рыть-то они роют, а вот как в работе себя покажут…
– Хорошо покажут, там корпус, которым Буденный покомандовать успел во время переобучения стоит – а Семен Михайлович сама знаешь как народ дрючить умеет. Там у него каждого второго за руль сажать можно!
– На «Савраске» и «Горбунке», на которые и школьников сажать не особо страшно.
– Старуха, ну что ты такая печальная? Я понимаю: война, всё такое – но мы же уже побеждаем! Причем, заметь, благодаря те… в том числе и тебе. Честно говоря, я до сих пор понять не могу, как ты втихую организовала производства химпрома так, что они по свистку стали выпускать по полмиллиона снарядов в сутки? Не отвечай, я все равно не пойму: такого вообще ни один человек понять не в состоянии. Кстати, сейчас руководству некогда, поэтому сама сделай: этому Саше твоему Савельеву с барабанной фабрики орден Ленина лично я не пожалел бы – но я права не имею сам его присваивать, а ты имеешь. Намек понятен?