– Ну да, как это я сразу-то не сообразил? – откровенно заржал уже профессор Зелинский. – ладно… порядок навели – и можете быть свободны. Только вы, вредная старуха, а вы, Лена, мне сейчас поможете семинар вести. Проводите старушку с глаз моих долой, мне к приходу студентов в себя придти все же надо…
Выйдя в коридор, Лена обеспокоенно спросила:
– Вера, а ты часом не заболела? Я имею в виду головой… не спятила? Я понимаю: что-то новое придумала, для полей полезное – но сейчас-то зима на дворе, в поля эту штуку никто не понесет! Можно же было не спеша, днем… а сейчас на тебя смотреть страшно.
– Лен, откровенно говоря, плевать мне на поля. То есть не то чтобы совсем плевать, но про них я Николаю Дмитриевичу все же наплела слегка.
– Что, в поля не подходит? А зачем тогда врала? Ведь когда обман откроется…
– Это не я сонная, а ты после воскресенья немножко тупая. У меня без полей есть где много влаги впитывать и наружу ее не выпускать. И у тебя, кстати, тоже: я же не просто так полимер в ватные пластины закатывала.
– Ой, а действительно… Ну ты и гений! А потом как ее чистить, как сушить?
– Никак. Выкидывать. Я же Зелинскому честно сказала: у полимера цена такая получится, что им поля засыпать – и то выгодно будет.
– Слушай, а ты мне такие же сделать сможешь?
– Только ты мне поможешь. Полимера я сделала грамм пятьдесят, на полсотни подкладок хватит – но в вату крошки запихивать довольно утомительно. Но это пока, а потом что-то малосерийного производства в лаборатории наладим. Хотя… Тут еще подумать нужно, кое-что просчитать внимательно. А сейчас скажи мне вот что: у нас в лаборатории титановые белила сухие есть?
– Нет, зачем они нам? Разве что в хозотделе спросить… А сколько тебе нужно?
– Пока еще не знаю… Зелинскому про белила не говори!
Глава 6
Профессор Зелинский, которому Вера все же отсыпала с чайную ложку «вещества», с большим интересом поэкспериментировал с кристалликами – и его очень сильно удивило, насколько эти «песчинки» увеличивались о объеме при впитывании воды. А вот химические свойства при этой вроде бы не изменялись – по крайней мере кислотность точно не менялась, а вода, вроде бы «плотно закупоренная» в большой прозрачной «ягодке», тем не менее все так же растворяла соль: это было хорошо видно при «растворении» солей окрашенных. И особенно сильно его изумило то, что если в кучку бесцветных «ягодок» кинуть одну окрашенную, а затем емкость с ними перемешать, то и все ранее бесцветные «капельки» очень быстро становились равномерно окрашенными – разве что самую малость медленнее, чем если бы он капнул раствор такой соли в простую воду.
Решив, что та, кто эту «сущность» придумала, сможет и какие-то пояснения по поводу удивительного поведения захваченной кристалликами воды дать, Николай Дмитриевич, закончив развлекаться с новым веществом, пошел в сторону аудитории, где эта девица «читала лекции». И, остановившись у приоткрытой двери, он с некоторым удивлением обнаружил, что та именно лекции и читала! То есть раньше-то он думал, что она просто организовала юных студентов для совместного обсуждения непонятных вопросов – а теперь со все возрастающим удивлением смотрел на творящееся в аудитории, и происходящее там у него в голове вообще никак не укладывалось:
– Так, переходим к следующей теме, – спокойно, громко и очень уверенно вещала стоящая на кафедре маленькая девочка. Именно девочка: Николай Дмитриевич отсюда, из дальней двери аудитории – то есть с относительно большого расстояния – никак не мог воспринять ее как уже взрослого человека.
– Итак, переходим, а кто из вас помнить, что там, собственно мы изучать-то должны?
– Старуха, в том расписании, что ты нам дала, написано «число… Авогарды?», иностранец он, что ли?
– И эти люди пришли учиться на физмат! Стыдно, товарищи, не знать, кто такой Лоренцо Романо Амедео Карло Авогадро, граф Кваренья и Черрето, просто позор какой-то! Авогадро – это великий итальянский физик… да не дергайтесь, он помер семьдесят лет как, и к угнетающим классам не относится. А ты, Васин, что, не прочитал в учебнике что я велела?
– Некогда было… я ночью вагоны разгружать ходил.
– Это не оправдание, так что иди встань в угол на пять минут и подумай о свеем поведении.
– Так все углы уже заняты!
– Тогда тебе назначается отложенный штраф: когда какой-то угол освободится, пойдешь и постоишь. А теперь про число Авогадро. Это число определяет сколько атомов любого вещества содержится в одном моле. А запомнить его очень просто: в Англии, да и в Америке вроде тоже, двадцать третьего октября празднуется День Крота, химиками празднуется, особенно студентами-химиками. И празднуется он с шести часов двух минут утра до шести часов и двух минут вечера.