Мне в то время было двадцать три года, моей дочери - полгода, и разумеется, перемена не могла ее не захватить. Я видела, как это происходило, и мне было не страшно, просто странно - видимо, включился какой-то защитный механизм, а может, я плохо прочувствовала ужас перемены потому, что дочь была так мала. Мне было бы намного тяжелее, будь она старше, а младенец - к нему еще привыкнуть надо, прежде чем привязаться. Я не успела ни того, ни другого. Я сама была еще слишком молода, к тому же, по чести говоря, ребенка хотел мой муж, а не я.
Помню, как опустился на пляж корабль Сверхправителей, сверкающий, серебристый - тот, чьи отражения многие годы, по рассказам, висели над столицами мира, тогда еще не очень цивилизованного, еще только начинающего путь к Золотому веку и последующему закономерному угасанию. Я не видела дочь. Дети стояли группками, в каком-то из этих скоплений была и она - кто-нибудь держал ее на руках. Это были именно скопления - частички чего-то целого, во что все они начали перерождаться. Потом дети начали подниматься по трапам, разрозненные фигурки сливались, втекали в металлическое вытянутое тело корабля. С их стороны - ни разговоров, ни смеха, ни плача. С человеческой - да, некоторые плакали, но тихо, незаметно как-то... Сейчас я понимаю, насколько взрослые были потрясены, оглушены, а тогда мне все происходящее казалось просто чудны́м и одновременно верным, как все, что делали Сверхправители. Раз они так решили, значит, так нужно. Теперь, когда конец уже близок, я понимаю, насколько они отбили у нас охоту думать самим. Даже в Колонии, на этом островке мнимой свободы, мы верили великим опекунам и надеялись на них.
Потом наступило долгое затишье - несколько недель, наверное, сейчас уже точно не скажу. Помню, какой странной казалась мне охватившая всех апатия и безнадежность. Несмотря на то, что я вместе со всеми слышала последнее обращение Кареллена, я по молодости не очень его поняла. Если бы он и впрямь отдал приказ об уничтожении всех нас, я была бы потрясена и разочарована - Сверхправители никогда не делали нам зла! Да, на Земле больше нет и не будет детей, но разве это означает конец человечества? Мне казалось, что это вызов нам всем - продолжать жить и развиваться столько, сколько даст судьба. Я никогда не блистала особыми талантами, не было у меня настоящих способностей ни в одной области, но мне нравилось учиться всему понемногу, нравилось открывать мир, нравилось просто жить, видеть и слышать, и расстаться с этим вот так вдруг, ни с того ни с сего... Нет, этого я даже представить себе не могла.
А другие могли. Многие уходили - тихо, незаметно, стараясь никого не обременить. Иногда заканчивали жизнь по собственной воле даже такие, как я, но чаще те, кто постарше. Потом было принято и общее решение.
Мы с Джесси - это моя собака - улетели с острова. Помню ночь, которую мы провели на скалистом берегу возле флаера. Было тепло и тихо, море внизу бесшумно лизало камни. Эта походная ночевка ничем не отличалась от других, какие бывали в моей жизни - если бы не то, что назревало и готовилось там, далеко, за многими километрами темной лениво колышущейся под звездами воды. И когда звезды померкли, а густая ночная синева стала размываться, огненный шар вознесся на горизонте - такое я видела только в исторических фильмах. Дрожь земли докатилась до нас, Джесси вскочила и залаяла, а еще через некоторое время издали, оттуда, где прекратила свое существование Колония, пошли громадные волны. Я прыгнула в кабину и свистнула Джесси. Взлетели... Волна внизу ударила по береговому утесу - нет, нас бы не смыло, даже останься мы на месте. Но и оставаться нам тут было незачем... Потом я посадила флаер где-то на холме, далеко от моря, и долго плакала, хотя на самом-то деле я никогда ни с кем особо не дружила, мне всегда было неплохо в одиночку, и эти слезы стали просто данью. Кто-то должен оплакать умерших. Меня уже никто не оплачет.
Так началась наша с Джесси дорога через годы. Мы никогда подолгу не жили на одном месте и крайне редко останавливались в городах. Странствовали пешком, летали, ездили. Благо, Сверхправители ничего не отняли у обреченного человечества, и теперь, когда с каждым годом людей становилось все меньше, а автоматизированные заводы в большинстве своем продолжали бесперебойно работать, хватало и еды, и прочего необходимого. Где только мы ни побывали... Интересно, увидела бы я столько, сложись судьба человечества благополучнее, и не исчезни мой родной остров в пламени взрыва?..
Джесси прожила восемнадцать лет - долгая жизнь для овчарки - и умерла легко, ничем не болея перед смертью, просто от старости. Мне в то время не было еще и сорока.