— Нельзя, но ты же голодная?
— Почём знаешь?
— Вижу. А я в Змееве живу.
— Это же рядом с Калинином! — обрадовалась я. — Значит, дома.
— Пять километров ещё. Но — считай дома, — согласился пастух. — А то оставайся, успеешь.
Но мне не терпелось. Сердце сильно сжималось как-то странно и необычно. При мысли о доме захватывало дух. Такого я ещё никогда не чувствовала.
В августе пришло письмо: «Здравствуйте, дорогие наши соседи Фаина, Феликс, Лена! Пишет вам Лёля из Ленинграда. Низко кланяется. Вот и Алик просит передать вам привет. Ваше письмо получили. Шло долго. Живём мы сейчас не на Прядильной улице, а на Васильевском острове, ближе к работе. Мы ведь с Аликом трудимся на заводе. Теперь и стар и мал — труженики тыла. Делаем то, что нужно фронту. В Ленинграде неспокойно. Наши работницы шутят: ночью — как на вулкане, днём — как на дрожжах. Голод пережили, блокада города прорвана. Счастливы — не описать. А как выжили, страшно вспоминать. Многие из нашего дома померли. Баба Маня и её дед. Фрося жива. Дядя Федя воюет. Нюра с Нонной и младшеньким сыночком Борей умерли с голоду. Дворничиха с сыночком тоже. Вовку насмерть придавило стеной рухнувшего дома. Генка-артист на фронте, сбежал малый. Вот такие дела. Трудно сейчас всем, но мы не сдаёмся. Ленинград живёт, борется против фашизма. И мы, ленинградцы-блокадники, помогаем как можем. На том и кончаю писать. С низким поклоном Лёля и Алик. Июль 1944 года».
Вот и нет моей подружки Нонны, друга детства Вовки. И нашей наставницы дворовой. Генка на фронте. Наверно, в разведке. А где Петька? Надо написать Алику и тёте Лёле.
Тёмным августовским вечером Феликс сказал, что в школу не пойдёт.
— Сейчас все, кто может, — громко заявил брат, — работают. Колька Свист второй год трудится. А я что? Маменькин сынок? Мне скоро шестнадцать! У нас и девчонки идут работать, — кивнул он в мою сторону, — кончится война, образование получим!
— Ладно, —- неожиданно согласилась мама, — но Елену не агитируй, мала. Пусть седьмой заканчивает!
Теперь наш Феликс — рабочий класс. Он учится в ремесленном училище. У него форма и рабочая карточка — пятьсот граммов хлеба.
Самая модная сейчас одежда — стёганка. Все ходят в стёганках, даже на ноги шьют стёганые сапожки или шубники из бараньих тулупов. На валенки, стёганые сапожки или шубники надевают баллоны. Баллоны — склеенные из автомобильных шин калоши. У меня красные баллоны. Я ими горжусь. Это считается красиво. Вместо пальто, у которого под воротником впереди и на рукавах болтались ленточки из ткани, теперь у меня стёганка.
— Главное, — говорит мама, — тепло и ноги сухие.
У мамы тоже появилась обнова. Простые люди Америки решили помочь русским, пострадавшим от войны. Прислали свои старые вещи: пальто, платья, обувь. У мамы американское пальто из чёрной кудрявой ткани, но главное в нём — воротник. Воротник светло-коричневый, с коротким мехом. Он сделан из обезьяны. Пальто висит в комнате на гвозде. Все соседи приходят взглянуть на обезьяний мех. Мы тоже без конца гладим воротник. Интересно же? Не овца, не кролик, а обезьяна.
— Хороший воротник, — сердито говорит тётя Рая, — лучше бы второй фронт открыли. Чего тянут? Обезьяны, обезьяны...
— Зоо, — говорит учительница, — на латинском языке означает животное. Логос — наука. Отсюда, зоология — наука о животных.
Мы любим уроки зоологии и учительницу Любовь Петровну. Мне кажется, что Любовь Петровна боится мышей. А может быть, и не боится. А вот лягушек терпеть не может. Сама призналась: не люблю, больно глупые. На уроках у нас часто бывает весело, такой вот предмет. Ребята нет-нет да кого-то принесут. Однажды Витька притащил ужа. Уж сидел в полевой сумке. Сидеть в сумке ужу надоело, и он вылез. Все страшно перепугались. Девчонки стали визжать и кричать на Витьку.
— Убери ты эту гадость! — сказала Любовь Петровна.
— Разве это гадость? — удивился Витька. — Это уж. Вы же сами говорили: полезное животное.
— Вот возьми это полезное животное и отнеси в лес, а не мучай.
— Сейчас?
— Сейчас нельзя, на улице мороз обещают. Уж погибнет.
— Понял, — сказал наш единственный нахал в классе Витька, — ну, я пошел? — и вылетел с ужом и с полевой сумкой из класса.
А вчера Витька притащил ворону. Ворона важно разгуливала по классу, как будто здесь всегда и жила. Потом ворона взлетела на полку и стала долбить клювом, как долотом, скелет кролика — школьный экспонат. Любовь Петровна страшно возмутилась и выгнала ворону из класса в коридор.