Фредерик Браун
Космический корабль с Андромеды II вращался как волчок, оказавшись во власти могучих сил. Андромедянин с пятью конечностями, пристегнутый к креслу пилота, обратил три выпуклых глаза одной из своих голов к четверым другим андромедянам, также пристегнутым к креслам.
— Посадка будет тяжелой, — сказал он.
И не ошибся.
Элмо Скотт ударил по клавише пишущей машинки и принялся слушать, как перемещается каретка и тренькает звоночек. Ему понравилось, и он повторил процедуру. Однако лист бумаги оставался девственно чистым.
Элмо зажег очередную сигарету и посмотрел на нее. На бумагу, естественно, а не на сигарету. Но слов на бумаге так и не появилось.
Он наклонил свой стул и повернулся, чтобы взглянуть на холеного, черного с подпалинами добермана-пинчера, который лежал точно посредине лоскутного коврика.
— Ты счастливый пес, — заметил Элмо.
Доберман завилял коротким обрубком хвоста. Другого ответа от него не последовало.
Элмо Скотт вновь перевел взгляд на бумагу. По-прежнему ни одного слова. Тогда он положил пальцы на клавиши и напечатал: «Пришло время всем людям доброй воли прийти на помощь компании». Элмо посмотрел на возникшие на бумаге слова и ощутил, как легкое дуновение идеи коснулось его щеки.
— Милашка! — позвал он.
Из кухни появилась хорошенькая маленькая брюнетка в голубом домашнем платьице из льняной ткани и остановилась рядом с Элмо. Он обнял ее за талию.
— У меня появилась идея.
Она прочитала напечатанные слова и сказала:
— Лучшее из всего, что ты написал за три дня, если не считать письма с просьбой возобновить подписку на «Дайджест». Но это мне нравится больше.
— Попридержи язычок, — сказал Элмо. — Сейчас ты узнаешь, что я собираюсь сделать с этим предложением. Я намерен превратить его в научно-фантастический сюжет, нанизывая слова, словно бусины на нитку. И я не промахнусь. Смотри.
Продолжая обнимать ее, он написал под первым предложением: «Пришло время всем добрым пугам прийти на помощь компании».
— Ты поняла идею, Милашка? Это уже похоже на завязку научно-фантастического рассказа. Старые добрые пучеглазые чудовища. Иначе говоря, пуги. А теперь следи за моим следующим шагом.
Он напечатал новое предложение: «Пришло время всем добрым пугам прийти на помощь…» — и посмотрел на свою жену.
— Так что же мы напишем дальше, Милашка? «Галактике» или «Вселенной»?
— Придумай сам. Если ты не закончишь рассказ и не получишь чек в течение ближайших двух недель, нам придется освободить этот коттедж и отправиться назад в город, и… И ты больше не сможешь писать дома и будешь вынужден вернуться в газету, и…
— Перестань, Милашка. Я и сам все отлично знаю.
— А раз так, Элмо, напиши-ка ты рассказ: «Пришло время для всех добрых пугов прийти на помощь Элмо Скотту».
Большой доберман пошевелился на своем лоскутном коврике.
— Это ни к чему, — сказал он.
Оба человека повернули к нему головы.
Маленькая брюнетка топнула изящной ножкой.
— Элмо! — воскликнула она. — Как тебе не стыдно! Вместо того чтобы писать, ты учился чревовещанию!
— Нет, Милашка, — сказал пес. — Ничего подобного.
— Элмо! Как ты научил его двигать губами, словно…
Она перевела взгляд с морды пса на лицо Элмо и замолчала. Если Элмо Скотт не был напуган до смерти, то, значит, он мог бы переплюнуть Мориса Эванса[1] по части актерского мастерства.
— Элмо! — повторила она.
Но теперь в ее голосе слышались визгливые нотки, и она больше не топала ножкой. Более того, она практически упала на колени Элмо и, если бы он ее не подхватил, наверное, рухнула бы на пол.
— Не бойся, Милашка, — сказал пес.
К Элмо Скотту вернулся дар речи.
— Кем бы ты ни был, не смей называть мою жену «Милашка». Ее зовут Дороти.
— Но ты же называешь ее Милашка.
— Это… другое дело.
— Понятно, — сказал пес и разинул пасть, как будто улыбнулся. — Концепция, которая пришла тебе в голову, когда ты использовал слово «жена», показалась мне весьма любопытной. Иными словами, это планета бисексуалов.
— Э… Что ты имеешь в виду? — пробормотал Элмо.
— У нас, на Андромеде-Два, имеется пять полов, — заявил пес. — Впрочем, что ж тут удивительного: мы весьма продвинутая раса. А ваша высокопримитивна. Возможно, мне бы следовало сказать, низкопримитивна. Я обнаружил, что в вашем языке полно дополнительных оттенков значения, ему не хватает логики. Но, как я уже отметил, вы все еще находитесь на двуполой стадии развития. И давно ли у вас появился второй пол? Только не надо говорить, что все всегда обстояло так же, как сейчас: я прочитал слово «амеба» в твоем сознании.
1
Морис Эванс (1901–1989) — американский актер и продюсер, родившийся в Англии. (Примеч. перев.)