Ande
Старые долги
Глава 1
В полдень Новорижское шоссе загружено не очень. Новенький Mercedes-AMG GLE 350d, двигался раза в два быстрее трафика, но вызывал у водителей лишь легкое раздражение.
Антон Владимирович Мостовский сравнивал свой новый автомобиль с предыдущим.
С тех пор как власти повсюду навешали камер фиксации скорости, гонять по подмосковью стало еще интереснее. Смысл был в том, чтобы миновав очередную камеру, максимально разогнаться. А подлетая к следующей камере, вовремя оттормозиться. И дело тут не в штрафе. В обязанности одного из менеджеров компании, которой владел Антон Владимирович, входила еще и своевременная оплата штрафов, которые получал автомобиль шефа. Целью было доехать в свой загородный дом максимально быстро, не словив ни одного превышения. Правда, до Мостовского доходили слухи, что стервец-менеджер устроил среди персонала тотализатор, где весь банк снимал угадавший количество штрафов.
Социопатии в этом ребячестве было не больше, чем в среднем по Москве. Такие эскапады неплохо разгружали мозг, позволяя ненадолго отстраниться от проблем. Наверное поэтому Мостовский не любил свой лимузин с водителем, и часто ездил за рулем сам. Наверное поэтому Антон Владимирович сегодня уехал из офиса, едва там появившись.
Нужно было отвлечься.
Пару недель назад Мостовскому позвонил давний партнер, директор одного из крупнейших в стране оборонных заводов, и попросил прилететь для важного нетелефонного разговора.
СССР строил оборонные производства, как правило, в жопе мира. Тащиться туда Мостовскому категорически не хотелось. Но попытка отговориться, перенести встречу на попозже, и в Москву, не удалась. Спустя некоторое время Мостовский оказался в сердце Уральских гор.
На реплику Антона Владимировича, что он уже семь часов в дороге, так что причина встречи должна быть веской, директор его куда-то повез.
Через пятнадцать минут они бродили по огромному пустому цеху.
Директор рассказал, что 1982 году была принята тридцатилетняя Программа расширения предприятия. Которую как-то забыли отменить или пересмотреть. Вот этот цех сравнительно недавно и достроили.
Только он оказался не нужен. Увеличение производства сейчас не предполагалось.
Руководство отрасли, при посещении завода, рекомендовало этот цех приватизировать и наладить на нем выпуск гражданской продукции. А если желающих не найдется — снести нафик. Ибо содержание этой махины стоило очень немало.
Дальше Мостовскому сделали предложение. Завод на максимально льготных условиях передает цех ему, а тот разворачивает производство линейки востребованных в отрасли приборов. Опять же при кадровой, научной и ресурсной поддержке завода.
А на выходе получаем сплошную лепоту, много денег и уверенность в завтрашнем дне.
И в кабинете директора, где ему показали приготовленную вчерне инвестиционную программу, и в VIP зале заводской столовой, где его уговаривали уже под коньячок, Мостовский прикладывал титанические усилия, чтоб скрыть раздражение.
Во-первых, он не любил когда им манипулируют. А во-вторых, он знал чем эта история кончится.
— Ты пойми, Антон — вещал между тем директор — опыт у тебя есть, твоя компания лицензирована, аттестована, открыты все допуски. Через три месяца можно будет начать локализацию, а там — завод освоит комплектующие. Будем смежниками. Заодно подвинем французов, чехов и амеров!
Как все, ставшие бизнесменами в начале девяностых, Мостовский когда-то романтично мечтал о своем свечном заводике. И даже пару раз их, эти заводики, создавал с нуля. Но постсоветская реальность в конце концов лишила его даже намека на иллюзии. Поэтому дальнейшие события он представлял себе очень ярко и выпукло.
Сначала все здесь будут ему улыбаться и демонстрировать расположение. Начальник местных ментов не поленится сам приехать и предложить «… если что — сразу обращаться к нему лично…» На каком-нибудь совещании ему представится местный фсбешник, предложив звонить запросто, если возникнут сложности. А с местным прокурором будет поход на рыбалку или еще куда… И руководство отрасли будет официально-благожелательно не мешать. А неофициально даже будет поддерживать и ускорять прохождение через инстанции согласований и разрешений.
Все это до тех пор, пока не пойдет устойчивый сбыт.
Вот тут то у него в кабинете откуда-то появится улыбчивый, нагловатый персонаж, который сообщит, что федеральная доля — десять процентов. Иначе будут сложности. И любое обращение к силовикам будет только повышать размер отката. Да и тональность разговоров с охранителями сменится с сердечной на раздраженную.