– Чтобы больше такого не было. Не то дома останешься.
– Обещаю! – подскочила дочь. – Папочка, ты самый лучший!
Поцеловала в щеку и умчалась.
Дан Марк только головой покачал.
Вот ведь… егоза.
Но взять ее с собой обязательно возьмет. В животных, в людях малышка разбирается идеально. Никогда плохую скотину купить не даст, больного работника почувствует…
Наследственность.
У Рианны тоже такое было, она рассказывала. Род СибЛевран. Этим все сказано.
Род СибЛевран.
Побочная ветвь воронова крыла. И птица на гербе. Черная, тревожная… ворон. Ле Вран.
– ПАПА!!!
Крик вырвался сам. Когда осела на пол мама, когда заплакал младший брат…
Когда мимо пронесли носилки и Мия увидела цепочку капелек крови на каменных серых плитах.
Папа…
Как же… за что же… он же просто поехал на охоту! Что в этом такого страшного? Папа всегда ездил, и возвращался, и охотился он сейчас на уток… обычно он привозил разноцветные тушки, и их потом ощипывали на кухне, а пух все равно летал по всему дому…
И мама смеялась.
А сейчас она лежала на полу. И Герин, охотничья собака отца, обнюхивал ей лицо. А потом сел рядом и завыл. Печально так… горестно.
Дальше девочка и сама себя не осознавала. Все было как в тумане.
Герин получил пинок, и Мия за ошейник вытащила его из дома. Нечего тут!
Они хоть и бедные, а все ж не ньоры! Ее отец – дан! Просто денег у него нет, и все наследство – медяки медные да клочок земли… охота была не только развлечением, но и способом выжить.
Младший брат отца, дан Джакомо, давно плюнул на благородство рода, семнадцати лет от роду ушел из дома, умудрился удачно жениться – то есть обменял титул на деньги, взял в супруги дочку купца и усердно помогал ее отцу в торговле.
Дан Пьетро до такого не опускался.
Кое-как сводил концы с концами, получал скудную ренту от арендаторов, то одалживал денег у брата, когда выдавался неудачный год, то отдавал…
Мия знала, что о поездке ко двору и мечтать не приходится. Что удачный брак… вряд ли это возможно в ее положении. Основа удачного брака – приданое. Кроме клочка земли и полуразваленного дома, даже не замка, у отца ничего не было.
Деньги? Какие деньги?
Мия понимала, что ее судьба – или брак по расчету, или монашество. Но это было ДО беды, случившейся с отцом. А вот что будет сейчас?
Мама так и лежала на полу, и Мия решилась. Брат растерян, да он и на три года младше ее. Ему всего девять лет. Какие уж тут команды?
Слуги мечутся, младшие рыдают… Кто-то должен взять все это в руки? Кто-то должен… и выбора нет…
Маму свою Мия любила совершенно искренне. Но и оценивала достаточно трезво.
Слабая и хрупкая, эданна Фьора полностью соответствовала своему имени. Цветочек. Нежный и хрупкий. Изящная и грациозная, томная и воздушная… каким образом она родила четверых детей?
Не понять.
Но родила же… и воспитывала, и хозяйство вела, хотя и из рук вон плохо…
Воздушность – конечно, хорошо, но для хозяйства лучше на земле стоять двумя ногами. Иначе это плохо закончится.
Такими словами Мия не думала. Но понимала, что на мать сейчас рассчитывать нельзя. А потому сделала первое, что ей пришло в голову.
Два шага вперед.
А потом размахнулась – и отвесила первой же подвернувшейся под руку служанке звонкую затрещину.
– А ну молчать, дура!
Служанка замолчала просто от шока.
Ладно бы эданна… но чтобы ребенок? Ее? Вот ТАК?! Растерянность ньоры была видна невооруженным взглядом, но выть она перестала. А Мии того и требовалось.
– Ньор Симон! Немедленно займите людей делом! Конь отца наверняка не вычищен и не расседлан! Пошлите конюха за лекарем! И немедленно! Уберите беспорядок! Кровь надо смыть, полы посыпать свежим тростником! Мою мать – в спальню, и приставить к ней служанку! Малышню – к няньке! Выполняйте!
Ньор Симон, старший над слугами в доме, с уважением взглянул на девочку. Мия выглядела этакой очаровательной куколкой в кудряшках. Совсем как мать.
Светлые волосы, карие глаза раненой лани, большие и влажные, очаровательное, почти кукольное личико… тут было на что посмотреть! Тем более эданна Фьора одевала дочь на свой вкус: в кружева, шелка, оборки и рюшечки с бантиками. И кто бы мог ждать от девочки такого проявления характера?
Отец ее, дан Пьетро, между нами говоря, тоже силой воли не отличался.
Но… приказ получен. И засуетились слуги, которых и было-то всего четверо. Симон и лакей потащили эданну вверх по лестнице, в спальню, одна служанка пошла за ними, а вторая, которую ударила Мия, принялась сгребать с пола грязный тростник.