Утешают князя архимандриты и попы словами душеполезными, а он сидит, кручинится, да так и разливается, плачет.
— Нет, говорит, отцы преподобные, прискорбна душа моя даже до смерти! Не могу дольше жить в сем прелестном мире, давно алчу тихого пристанища от бурь житейских… Прими ты меня в число своей братии, отче святый, не отринь слезного моленья: причти мя к малому стаду избранных, облеки во ангельский образ. — Так говорил архимандриту монастыря Заборского.
— Намерение благое, сиятельнейший князь, но дело божие должно творить с рассуждением, — отвечал архимандрит.
— Чего еще рассуждать-то?.. В накладе не останешься: сорок тысяч вкладу. Мало — так сто, мало — так двести! Копить мне некому.
— Сын у вас есть, — заметил другой архимандрит.
— Князь-от Борька?.. Да коль хочет он, шельмец, живым быть, так не смей ко мне на глаза казаться!.. И меня погубил, злодей, и матери своей смерть причинил!.. Осрамил, злодей, нашу княжую фамилию!.. Честь нашу потерял, всему роду князей Заборовских бесчестье нанес!.. Без спросу, без родительского благословенья на мелкой шляхтенке женился!.. Да ей бы, каналье, за великую честь было у меня за свиньями ходить!.. Убил, шельмец, скаредным делом мою княгинюшку!.. Как услыхала, сердечная, про князь-Борькино злодейство, так и покатилась, тут же с ней кровяной удар и приключился…
И громко, навзрыд зарыдал князь Алексей Юрьич, поникнув головой на край стола.
— В несчастии смиряться должно, ваше сиятельство, — заметил один архимандрит.
— Не перед князем ли Борькой смиряться мне?.. — вскрикнул князь Алексей Юрьич, быстро закинув назад голову и гневно засверкав очами. — Хоть ты и архимандрит, а выходишь дурак, да и тот дурак, кто тебя, болвана, архимандритом сделал!.. Мне перед щенком, перед скверным поросенком, князь-Борькой смириться!.. Нет, брат, жирно съешь?.. Ты кутейник, ты не можешь понять, что такое значит шляхетская честь!.. Да еще не просто шляхетская, а княжеская… Мы Гедиминово рожденье!.. Этого в пустую башку твою не влезет, хоть ты и в Киеве обучался!.. Все вы едино — одна жеребячья порода!.. Не понять вам чести дворянской!.. Смерды вы в подлости рождены, в подлости и помрете, хоть патриархами сделай вас!.. Перед князем Борькой смиряться мне!.. Эк что выдумал, долгогривый космач! Я еще его в бараний рог согну, покажу, как отца уважать надо… Полушки медной шельмецу не оставлю… Сам женюсь, я еще, слава богу, крепок. Другие дети будут; им все предоставлю. А князь Борька с своей подлой шляхтянкой броди себе под оконьем, кормись Христовым именем… За невестами у меня дело не станет: каждая барышня пойдет с удовольствием. Не пойдет, черт с ней, — на скотнице Машке женюсь!..
Под эти слова стали «тризну»[18] пить. Архидьякон Заборского монастыря "Во блаженном успении" возгласил, певчие "Вечную память" запели. Все встали из-за стола и зачали во свят угол креститься. Князь Алексей Юрьич снопом повалился перед образами и так зарыдал, что, глядя на него, все заплакали. Насилу архимандриты поднять его с полу могли.
На другой день много порол, и всех почти из своих рук. На кого ни взглянет, за каждым вину найдет, шляхетным знакомцам пришлось невтерпеж, — бежать из Заборья сбирались. В таком гневе с неделю времени был. Полютовал-полютовал, на медведя поехал. И с того часу, как свалил он мишку ножом да рогатиной, и гнев и горе как рукой сняло.
Стареть стал, и грусть чаще и чаще на него находила. Сядет, бывало, в поле верхом на бочонок, зачнет, как водится, из ковша с охотой здравствоваться — вдруг помутится, и ковшик из рук вон. По полю смех, шум, гам — тут мигом все стихнет. Побудет этак мало времени — опять просияет князь.
— Напугал я вас, — скажет. — Эх, братцы, скоро умирать придется!.. Прощай, прощай, вольный свет… Прости, прощай, житье мое удалое…
Да вдруг и гаркнет:
Тысяча голосов подхватит. И зачнутся пляс, крик, попойка до темной ночи…
VII. КНЯГИНЯ ВАРВАРА МИХАЙЛОВНА
Через год после кончины княгини Марфы Петровны привезли в Заборье письмо от князя Бориса Алексеича. Прочитал его князь Алексей Юрьич, призвал старшего дворецкого и бурмистра и дал им такой приказ:
18
На похоронных обедах сливают вместе виноградное вино, ром, пиво, мед и пьют в конце стола. Это называется "тризной"