— Куда! К ноге. Уже пора, пошли.
Стали расходиться по столам: каждый знал свое место. Прием начался. Анна Павловна, придерживаясь за рукав мужниного пиджака, проследовала к столу, у которого стоял посол и весь синклит. Иван Васильевич разложил на тарелки кое-какую закуску — лишь бы взять. Налил себе в бокал сок, Анне Павловне — ее любимую пепси-колу в фужер, до самых краев, чокнулся с ней, выпил, орлиным взором окидывая публику.
— Я пошел, не скучай.
Отступил от стола и тут же вцепился в пуговицу какому-то плотному и кряжистому. И началось: «Дефицит… дефицит… лимиты… лимиты… фонды… фонды… хозспособом… хозспособом…»
Эту тарабарщину Анна Павловна не понимала совсем, но знала, что муж ходит на приемы только для того, чтобы ее произносить. Поэтому она деликатно отхлебнула свой напиток и оглянулась. Недавняя промашка сделала ее много осмотрительнее. Наверное, стоило подождать, чтобы к ней кто-нибудь сам подошел, вернее дело будет.
И здесь на нее мощной грудью надвинулась соседка по дому, седая, красивая, со смуглой, прекрасной кожей на идеально гладком, без единой морщинки лице, что было абсолютно непростительно в ее возрасте. Этой, видимо, никто не давал указаний насчет поведения, поэтому, гремя многочисленными цепочками, надвинулась на Анну Павловну именно амазонка и рубаха-парень.
— Анька, где твой? Мой его ищет. Насчет лимитов, — решительно заявила Диана-охотница.
— Здесь где-то. А что с дефицитом? — спросила Анна Павловна, выразив на лице озабоченность.
— Фондов нет, — сказала соседка, оскаля в радостной улыбке великолепные зубы.
— А если хозспособом? — выложила для поддержания разговора свое последнее знание Анна Павловна.
— А где рабочих взять? — вздохнула соседка.
На большее Анны Павловны не хватило. Она улыбнулась величественной красавице, а та сказала:
— Это дело не наше, сами пусть разбираются. А мы с тобой сейчас будем закусывать. И говорить о нашем, о женском.
Соседка цепко осмотрела стол, не стала брать, что поближе, а отошла к середине и вернулась с полной тарелкой. Переложив половину ее содержимого к Анне Павловне, она посоветовала:
— Попробуй, это они делают очень вкусно.
Анна Павловна попробовала — и правда, вкусно. Тут к ним сунулся было официант с подносом, уставленным крохотными рюмочками, на дно которых были накапаны горячительные напитки.
— Боже мой! Алкоголь! — Анна Павловна в ужасе закатила глаза.
Могучая красавица махнула официанту рукой, удаляя его.
— Это же капиталистическое государство. Им плевать на здоровье нации.
— Нашей.
— Держись, Анна, больше мужества. Не поддадимся. Тебе пепси или фанту?
— Пепси. Говорят, фантой можно с серебра окись снимать.
— Врут. Я пробовала — не получилось. Пепси так пепси, давай.
Опрокинули по бокальчику.
— Не кисни, — посоветовала соседка. — Отдыхай, развлекайся. Это мужчины пришли сюда работать, а мы — для удовольствия. Ты Ряхина не видела?
— А кто это?
— Из коммунального комитета.
— Господи, зачем он тебе?
— Пусть в хорошую сауну устроит. Меня и приятельниц.
— А это не из пушки по воробьям?
— Да наплевать мне. Обещал — пусть сделает. Ты к нам не хочешь присоединиться?
— Не хочу. Я в Ямские хожу, в обычную парную, русскую.
— Тогда ходи грязная.
— Ряхина сняли недавно, — пробасил какой-то тощий человек, стоявший впритирку к Анне Павловне и поэтому не могший не слышать их легкомысленного разговора.
— А кто там теперь? — живо поинтересовалась соседка.
— Не в курсе.
— Вот, черт, осложнение.
— Я попробую достать тебе телефон Ряхина, — сочувственно сказала Анна Павловна.
— А на кой ляд он мне нужен? Мне требуется не лично Ряхин, а человек, работающий Ряхиным. Ничего, отыщу.
— Вспомнила я его.
— Кого?
— Да Ряхина же. Такой бугай широкоплечий. Все время рассказывал о вкусовых особенностях различных напитков.
— Слушай, что ты привязалась к этому Ряхину? Нет его и нет.
Анна Павловна перелопатила в уме сказанное и пришла к выводу, что красавица права.
— Пошли к космонавтам, — позвала соседка.
Астролетчики стояли отдельной дружной стайкой, приветливо раскланиваясь с гостями.
— А вот и мы, — обрадовала их седокудрая Диана-охотница.
— Вы, как всегда, бодры и веселы. Откуда силы берете? — улыбнулся Диане летчик с двумя Звездами Героя, ни лица, ни фамилии которого Анна Павловна не знала. Ее легонько приобнял за плечи генерал — этого она как раз знала: