- Так вы не одолжите мне вашу одежду? - спросил капитан.
- Нет, не одолжу! - произнес помощник очень громко и значительно поглядел на настороживших уши матросов.
- Очень хорошо! - сказал капитан. - Тед, иди сюда. Где твоя запасная одежда?
- Очень сожалею, сэр, - проговорил Тед, неловко переминаясь с ноги на ногу и поглядывая на помощника в поисках поддержки, - она будет совсем вам не по вкусу.
- Об этом лучше судить мне, - резко сказал капитан. - Неси ее сюда.
- Сказать по правде, сэр, я вроде помощника, - сказал Тед. - Я всего только бедный матрос, но свою одежду я не одолжу и королеве Англии.
- Неси сюда одежду! - взревел капитан, срывая с головы капор и швыряя его на палубу. - Неси сию же минуту! Ты хочешь, чтоб я так и ходил в этих юбках?
- Не дам, - упрямо сказал Тед.
- Очень хорошо, я возьму одежду у Билла, - сказал капитан. - Только имей в виду, приятель, ты у меня за это жестоко поплатишься. Билл - вот единственный честный человек на борту. Дай мне твою руку, Билл, старина.
- Я с ними заодно, - сказал Билл хрипло и отвернулся. В ярости кусая губы, капитан поворачивался то к одному, то к другому, а потом, разразившись проклятьями, зашагал на ют. Но Билл и Тед опередили его, и, когда он спустился в кубрик, они уже сидели рядом на своих сундуках лицом к нему. Угрозы и мольбы они выслушали в каменном молчании, и отчаявшемуся капитану пришлось в конце концов вернуться на палубу все в тех же ненавистных юбках.
- Пошли бы в каюту и прилегли, - предложил помощник. - Я бы принес вам добрую кружку горячего чаю. А то ведь вас так кондрашка хватит.
- Заткнитесь, а то я вам все зубы повыбиваю! - сказал капитан.
- Это вы-то? - весело сказал помощник. - Силенок не хватит. Вы лучше поглядите на того вон беднягу.
Взглянув в указанном направлении, капитан раздулся от бессильной злости и яростно погрозил кулаком краснорожему мужчине с седыми бакенбардами, который посылал ему бессчетные воздушные поцелуи с мостика проходящего парохода.
- Правильно, - одобрительно сказал помощник. - Их нужно отшивать. Любовь с первого взгляда ломаного гроша не стоит.
Ужасно страдая от подавляемых эмоций, капитан ушел в каюту, а команда, подождав немного и убедившись, что он больше не появится, тихонько приблизилась к помощнику.
- Если в Бэтлси он прибудет в таком виде, все будет в порядке, сказал тот. - Стойте за меня, ребята. На борту у него только туфли и зюйдвестка. Выбросьте все иголки за борт, иначе он попробует сшить себе одежду из старого паруса или чего-нибудь другого. Если мы доставим его в этих юбках к мистеру Пирсону, все в конце концов выйдет не так уж и плохо.
Пока наверху договаривались об одних мероприятиях, внизу капитан и юнга обсуждали другие. Все поразительные проекты захвата матросской одежды, выдвинутые капитаном, были отвергнуты мальчиком как совершенно противозаконные и, что хуже всего, непрактичные. Битых два часа обсуждали они пути и способы, но завершилось это всего лишь монологами по поводу гнусного поведения команды; в конце концов капитан, чья голова еще трещала после вчерашних излишеств, впал в состояние мрачного отчаяния и замолчал.
- Клянусь богом, Томми, я нашел выход! - вскричал он вдруг, выпрямляясь и ударяя кулаком по столу. - Где твоя запасная одежда?
- Да она ведь такого же размера, что и эта, - сказал Томми.
- Давай ее сюда, - сказал капитан, кивая со значительным видом. Хорошо, так. А теперь ступай в мою каюту и сними то, что на тебе.
Ничего не понимая и опасаясь, что великое горе повредило разум его родственника, Томми повиновался и вскоре возвратился в кают-компанию, завернутый в одеяло и с одеждой под мышкой.
- Ты понял, что я собираюсь сделать? - спросил капитан, широко улыбаясь.
- Нет.
- Теперь давай сюда ножницы. Так. Теперь ты понял?
- Вы хотите разрезать два костюма и сделать из них один! - догадался Томми и содрогнулся от ужаса. - Постойте! Не надо!
Но капитан нетерпеливо отпихнул его и, разложив одежду на столе, несколькими удалыми взмахами ножниц расчленил ее на составные части.
- А я что теперь буду носить? - спросил Томми, принимаясь всхлипывать. - Об этом вы подумали?
- Ты? Что будешь носить ты, себялюбивый поросенок? - строго произнес капитан. - Ты вечно думаешь только о себе! Иди и принеси мне несколько иголок и нитки. Если что-нибудь останется и ты будешь хорошо себя вести, я погляжу, что можно будет сделать для тебя.
- Нету иголок, - прохныкал Томми, вернувшись после затянувшихся поисков.
- Ступай тогда в кубрик и принеси ящик с парусными иглами, - сказал капитан. - И смотри, чтоб никто не заметил, зачем ты пришел, и не забудь нитки.
- Чего же вы не сказали раньше, когда у меня одежда была цела? простонал Томми. - Как же я теперь пойду в этом одеяле? Они же будут смеяться надо мной!
- Иди сейчас же! - прикрикнул капитан. Он повернулся к юнге спиной и, тихонько насвистывая, принялся раскладывать на столе куски материи.
- Смейтесь, ребята, смейтесь! - весело произнес он, когда взрыв хохота возвестил о появлении Томми на палубе. - Подождите еще самую малость.
Но ждать пришлось ему самому, и притом целых двадцать минут, после чего Томми, наступив на край одеяла, скатился по трапу и упал у его ног. Поднявшись и ощупав голову, он торжественно провозгласил:
- На борту нет ни единой иглы. Я обыскал все.
- Что? - взревел капитан. Он поспешно спрятал обрезки ткани и позвал: - Эй, Тед! Тед!
- Здесь, сэр, - сказал Тед, сбегая в каюту.
- Мне очень нужна парусная игла, - произнес капитан. - У меня, видишь ли, порвалась юбка.
- Последнюю иглу я сломал вчера, - сказал Тед со злой ухмылкой.
- Тогда дай какую-нибудь другую, - сказал капитан, сдерживаясь.
- Вряд ли такие вещи имеются на борту, - сказал Тед, который в точности выполнил дальновидные указания помощника. - Да и ниток у нас нет. Я только вчера докладывал об этом помощнику.
Капитан вновь погрузился в бездну мрачного отчаяния. Отослав Теда взмахом руки, он присел на край рундука и угрюмо задумался.
- Очень жаль, что вы все делаете с такой поспешностью, - мстительно произнес Томми. - Насчет иголки вы могли бы побеспокоиться и раньше, до того, как испортили мою одежду. Теперь вот вдвоем будем ходить курам на смех.
Капитан "Сары Джейн" пропустил эту дерзость мимо ушей. В минуты глубочайших переживаний сознание человека, обыкновенно прикованное к вещам низменным, обращается к проблемам высокой морали. Потрясенный бедой и разочарованием, капитан сунул правую руку в карман (ему понадобилось время, чтобы отыскать его), попросил обмотанного одеялом отрока присесть напротив и начал:
- Ты видишь, мальчик, к чему приводят карты и пьянство. Вместо того чтобы твердой рукой сжимать кормило своего корабля, соревнуясь в навигационном искусстве с капитанами других судов, я вынужден прятаться здесь, как какая-нибудь... э... какая-нибудь...
-... актриса, - подсказал Томми. Капитан оглядел его с головы до ног. Томми, не подозревая, какое он нанес оскорбление, честно смотрел ему в глаза.
- Что бы ты сделал, - продолжал капитан, - если бы в разгар веселья почувствовал, что принял уже слишком много, и, задержав кружку с пивом на полпути ко рту, вспомнил обо мне?
- Не знаю, - сказал Томми, зевнув.
- Что бы ты сделал? - повторил капитан, повысив голос.
- Наверное, засмеялся бы, - произнес Томми после недолгого раздумья.
Звук оплеухи огласил каюту.
- Гнусный, неблагодарный жабенок! - яростно сказал капитан. - Ты не заслуживаешь того, чтобы о тебе заботился такой хороший, добрый дядя!