Он не желает. Он хочет быть честным.
Светик не против, чтоб человек был честным. Светик никогда и никого не подталкивает. Но этот гад потешается над ней. Она же видела двоих, тех качков, с книгами на рынке. Которые несли Кафку для детского сада. И стихи Андрея Белого.
— Значит, честным? — спрашивает Светик.
— Вот именно, Светланочка, — улыбается он. — Это ведь прекрасное чувство. Быть честным. Я вам тоже советую…
— Николай Степаныч, — уговаривает Светик. — Ну пожалуйста.
— Нет.
— Мне бы детективчиков. Пачки две хотя бы, а?
— Я же сказал: с этим кончено. Кроме того, нет у меня никаких детективов.
Светик строит ему глазки уже с полчаса. Дяденька наслаждается ее просьбами… А в пятидесяти метрах стоит машина — там Бабрыка и Валерик подыхают от скуки. Ждут.
Светик резко меняет разговор.
— Ну ты, — говорит она, — сука. — Это она, Светик, говорит дяденьке Николай Степанычу. — Сука… Поворачивайся и веди куда надо.
— Что-о-о?
— Веди на склад и показывай книги.
Дяденька молчит. Онемел. Не понимает. Не беда — сейчас поймет.
— Я ведь тебя в одну минуту заложу. Я видела на рынке тех толстых, которым ты отстегиваешь книги пачками. Я же тебе даю половину с каждой продажи?.. Мало?
— Я…
— Дешевка. Сука, — говорит ему Светик. — Хочешь, я брошу письмецо районному прокурору? Или ментам, а?.. Я ведь не шучу.
Его лицо здорово меняется. Не он первый. У многих менялось лицо, когда Светик говорила открытым текстом. В его лице появилось что-то совсем овечье. Бедняжка. Почти у всех появлялось что-то овечье, когда они слышали о районном прокуроре.
— Светланочка… Я… Ты… Ты подожди…
Передышки не давать. Дяденька Николай Степаныч идет внутрь склада, Светик следом — шаг в шаг за ним.
— Ребята! — успевает Светик кликнуть своих.
Бабрыка и Валера выпрыгивают из машины — идут за Светиком. Такова выучка.
— Зачем ты их зовешь? — сдавленно шипит Николай Степаныч.
— А книги кто нести будет?
Они внутри склада. У Светика слегка захватывает дух — грандиозное помещение. Вот уж поистине — горы книг.
— Валерик, Бабрыка, — зовет Светик.
— Что?
Парни малость перепуганы. Жмутся друг к дружке. Никогда склада не видели — оробели.
— Что, Светик?
— Ищите детективы.
Светик идет налево — эти штабеля книг — как лабиринт. Валерик идет по центру. Бабрыка направо. Книги, само собой, в пачках. Поэтому приходится читать наклеенные ярлыки.
— Я же тебе сказал, Светлана, детективов нет, — с обидой в голосе говорит дяденька Николай Степаныч.
Но Светику помогает случай. По полу тянется ветром свежеоторванная наклейка с названием — вот она. А ветерок откуда? Ага! Светик делает несколько шагов в том направлении — и, надорвав пачку, обнаруживает целый штабель детективов. Правда, отечественные. Но они тоже хорошо раскупаются.
— А это что? — спрашивает Светик с укором. И зовет: — Бабрыка, Валера, идите ко мне.
Но за это время дяденька Николай Степаныч успел прийти в себя. Старый зубр. Опытный.
— Вам не помочь ли погрузить? — встал рядом со Светиком и улыбается. Ухмылочка такая.
— Справимся, — говорит Светик. И оглядывается.
Так и есть — по проходу меж книг приближаются двое. Те самые качки. (Откуда? Они должны были быть на рынке!)
Ясно, что дяденька успел как-то и кому-то дать знак, — ни на шаг нельзя было его оставлять. Оба качка подошли в полной боевой готовности. Один с лопатой в руках. Другой с ломиком.
— Вот, — смеется Николай Степаныч, — помогите товарищам погрузить.
— Ага, — ухмыляются те.
Светик молчит.
Ее кавалеры совсем съежились. Скисли. Бабрыка побледнел. А качки посмеиваются:
— Идемте, идемте… Мы поможем вам погрузиться.
И первый качок начинает их подталкивать тыльной стороной лопаты. Черенком то есть. К выходу то есть. Раза два и Светику попадает меж ребер. Не очень сильно, но чувствительно.
— Га-га-га-га… Сейчас поможем вам погрузиться, — смеются эти двое, и первый все пихает то одного, то другого черенком. Светик и ее ребята двигаются к выходу. Выметаются — куда же деться.
Вот и проходная.
— Ладно, — говорит Светик ребятам. — Проиграли.
Все трое идут к машине. Садятся.
— Приезжайте еще, — негромко и ласково приглашает дяденька Николай Степаныч. — Не забывайте нас, — улыбается он.
Машина трогается.
Валерик и Бабрыка совсем повесили носы. Тот еще народец. Умеют радоваться, только когда удача, и плюс утро с солнышком, и плюс пиво свежее.